Ты рассматриваешь девушку с интересом естествоиспытателя, при этом с удивительным равнодушием пытаясь понять, что, не считая всё еще изредка, в особых положениях, ноющей ноги, заставило тебя вчера протянуть руки к тонкой хрупкой шее. Это совершенно не значило, что сейчас дражайшая новая знакомая была оплотом дружелюбия, но теперь она выглядела гораздо... милее. Подсознание, правда, слово блеет почти жалобно, и ты пытаешься понять состоятельность аргумента.

Ты вспоминаешь повестку, кофе, шпильку и шантажиста-Старка, прежде чем самодовольно хмыкнуть:
– Везение – это просто мой конёк.

Возможно, Аллегре была и правда миленькой. Возможно, даже пингвины полетят?
Миленькой, как аллигатор у стоматолога, который обещал рептилии почистить до блеска зубы и опрометчиво сунул голову в разверзнутую пасть. Так что ужин у животного попался сговорчивый.
А, кстати, что? Аллегре–аллигатор.
Можно сказать, почти сиамское словообразование.
А если поставить вместо дефиса тире, то получится повесть о встрече близких родственников.
Очень, очень красочная.

Ты с усмешкой разводишь руками на угрозу, теперь уже снова вспоминая повестку, кофе, шпильку, но – Старка-спасителя:
– У меня дипломатическая неприкосновенность. – Ты принимаешь меню из рук расторопного официанта, открывая его, как водится, на любой, только не на первой странице, и растерянно буркаешь себе под нос, сопровождая действо вполне дружелюбным разочарованным придыханием: – Как и у тебя.

Апатично перелистывая страницы меню и не чувствуя прилива энтузиазма, ты осознаешь, что не можешь найти эпитет для человека, который прикладывает по капоту «Порша». А если бы такой энтузиаст нашелся и повторил маневр с твоим McLaren-ом, эпитет после бы явно не понадобился, потому что вредитель бы бы умервщлен на месте.
Честно говоря, ты со вчерашнего вечера думаешь, что легко отделался. Шпилька – это всё-таки не гильотина.
Если с правильной стороны на ситуацию посмотреть.

– У меня был тяжелый день, – ты брезгливо морщишься, читая очередное описание, прежде чем поднять предупреждающий все вопросы взгляд на сидящую напротив тебя ведьмочку, настоятельно акцентируя на следующем: – Очень тяжелый. – У всех бывают свои тяжелые дни, во время хочется повеситься на ближайшем парковом памятнике. Или повесить на нем кого-нибудь. Просто не всем везет так, как тебе, при том, что жизнь дала тебе вчера возможность фактически исполнить сокровенное желание.

Официант, выждав положенное, подскакивает к вашему столику, когда ты поднимаешь насмешливый взгляд на сидящую перед тобой задиристую девчушку (интересно, сколько ей лет?), что-то несколько секунд прикидываешь в уме, прежде чем вальяжно, словно даруя милосердие, кивнуть:
– Тогда ты выбираешь блюда на свой вкус. – Ты откровенно не уверен, что сделка равноценна, но всё было лучше, чем рыбкой-Клоуном уткнуться в бесчисленное количество перечисленных в меню блюд и выбирать до самого вечера. И, что самое интересное, ничего не выбрать. В любом случае, если ты отравишься чем-нибудь из этого арсенала камикадзе, всегда сможешь свалить на свою новую знакомую, что это чисто её вина. Мелочь, а приятно.

Ты не очень хорошо разбираешься в вине в целом, потому что предпочитаешь напитки либо крепче, либо воду, но имеешь общее представление о том, как вина надо выбирать: скрупулезно сверяясь с тем, что у тебя в тарелке, и относительно сезона года, потому что пить красное летом – самоубийство. Впрочем, ты решаешь, что на улице для осени слишком прохладно, и не случится ничего страшного, если вы все-таки совету Старка последуете.
Танинное, он говорил? Ты деловито пробегаешься взглядом по винной карте – и хлопаешь ей практически у носа склонившегося в желании помочь официанта.
Ты мило, очень мило улыбаешься:
– Вино принесите самое дорогое.

Каспер совершил стратегическую ошибку, предоставив выбор блюд ей. Аллегре понятия не имела, как ее новый знакомый относится к острым блюдам, зато она точно знала, что редкий смельчак рискнет заказать то, что планировала сейчас она. Сама же девушка любила «погорячее» и питала к этому блюду искреннюю слабость, хотя и должна была признаться, что напитков на столе должно было быть не мало, поскольку язык горел практически в прямом смысле. Потрясающие ощущения. Помнится, в одном из баров она заказала коктейль с интригующим названием «Мертвый мексиканец». Так вот это был пример как никогда удачно подобранного названия, потому что от такой дозы табаско не умерли бы только сами мексиканцы и Нико, после некоторых раздумий, попросившая повторить.

По поводу вина парень мелочиться не стал, и девушка еле сдержала ехидную ухмылку. Так Старку и надо было, раз уж сам решил оплатить им этот ужин и вообще его затеял, то должен был ожидать, что так гладко все не пройдет.
- Это что моральная компенсация мне за ужин с тобой? – все-таки не сдержавшись, Аллегре хихикает, глядя на то, как у официанта брови ползут вверх, однако вопросов лишних он не задает – у богатых свои причуды и все такое, и весело добавляет, - ну и тебе за ужин со мной, ладно.

Целых десять минут прошло, а  столовые приборы еще в ход не пошли. Уткнувшись в меню, девушка мельком бросала взгляд на молодого человека перед ней, раздумывая, что вот поменьше бы ему нахальства во взгляде и убрать бы выражение лица «я здесь самый классный», и возможно он превратится в нормального человека. Ну, не факт, конечно, но надежда умирает последней.

Николетт поманила пальцем официанта и шепотом сделала заказ.
Сделал гадость – сердцу радость.

- Тебе понравится… А может и нет, - девушка пожала плечами, но чтобы не огорчать сразу парня такой неопределенностью, добавила, - в любом случае, если что, закажем что-нибудь другое.
Карману Старка уже ничего не было страшно в этот вечер. Представить примерную стоимость самого дорого вина, имеющегося в этом ресторане, она, с наметанным взглядом почти алкоголика, вполне могла. И даже посочувствовала бы Тони. Но только в другой ситуации. Удивительным образом она была целиком и полностью на стороне привидения.

Пока блюда готовились, Николетт мысленно вернулась к разговору о ее несчастном «Поршике» и его тяжелом дне. День был, видимо, не просто тяжелый, а откровенно хреновый, что, в общем-то, его не оправдывало, но вину чу-у-уточку умаляло.
- Кстати, а где мои иски? За избиение, за что-то там еще… А, за домогательство, - ладно, забыла спросить у господина гендиректора, что это за чудо такое этот мистер Блонски, так попробуем его самого как-то разболтать, чтоб знать, с кем дело имеешь. Очень уж сильно ей казалось, что имеет он какое-то отношение к праву, закону и всему тому, с чем у Николь были проблемы. Тогда понятно, почему они так взаимно «полюбили» друг друга буквально с первого пинка.

Ответить Каспер не успел, поскольку в поле зрения нарисовался официант с подносом. То, что на тарелке красовалось мясо, было понятно и так, но девушка сочла своим долгом прояснить, что же она все-таки заказала:
- Это называется «Bollywood Burner». Ягненок с соусом-карри, - а помимо соуса-карри там еще и сверху перец. Много перца, но об этом он узнает, когда попробует, - еще должны принести индийские картофельные лепешки с сыром. Приятного аппетита.
Ничто не вдохновляет так, как собственный пример. Поэтому недолго думая, Аллегре отрезала небольшой кусочек и отправила в рот. В Лондоне при заказе этого блюда требовали расписку, что посетитель отдает себе отчет в том, что тянет в рот, однако владельцы ресторанчика в Майами были более либеральны и, по их уверениям, клали меньше перца, чем их коллеги. Но, что-то подсказывало девушке, что не так уж его было и меньше.

Передавая винную карту обратно в лапы официанта, ты ловишь себя на мысли, что коварное хихиканье по ту сторону стола тебя вполне устраивает. Похоже, Старку все-таки удалось сделать невозможное: очутившись перед лицом прочих опасностей, нежели чужое импульсивное поведение, вы невольно сплотились перед куда большим злом, которое пыталось вас столь занятного времяпрепровождения лишить. Говоря по чести, за общим недовольством по поводу создавшихся обстоятельств ты даже не задумывался о таком исходе, однако учитывая факт, что с Аллегре вы пока что вполне интеллигентно беседуете, а война ведется в латентном состоянии или, того интереснее, в подпольном, план финансового нарушителя возымел элементарный эффект.
Чудеса да и только.

Судя по тому, что «garçon» не задает лишних вопросов и не пытается сохранить кошелек клиентов в целости и сохранности, ты понимаешь, что персонал здесь натасканный и явно знает свое дело. Если рассудить, профессионализм был на лицо: кому еще в этом заведении положено отстегивать от заказа 10%?
Хотя какие десять процентов. Ты мгновение ухмыляешься в ответ на женское хихиканье и важно поводишь левой бровью с поистине прокурорской спесью, которая особенно проявляется в моменты, когда преступник попался и приговора не избежать:
– Чтобы моральная компенсация была полной, предлагаю оставить в чаевых процентов тридцать.
Вообще-то ты с удовольствием, в честь двадцать первого века и его моды на благотворительность, оставил бы все пятьдесят, но, в самом деле. Надо было хоть в чем-то знать меру.

Во время того, как Николетт колдует над заказом, азарт делает своё черное дело, вводя тебя в состояние предвкушения перед созерцанием, что еще может выкинуть твоя новая знакомая и её фантазия непосредственно.

Учитывая степень наглости этой опытной маленькой нечисти, ожидание завораживало.

На понравится или нет, а также предположение о возможности заказать что-то другое ты только неопределенно, но с налетом деловитости хмыкаешь. Ты думаешь о том, что вариант заказать что-то другое тебе явно может подойти. «Скорую», например.

Ты успеваешь только вполне себе дружелюбно усмехнуться на чью-то очень неплохую память, когда блюда составляют на стол. По этикетке принесенного вина (французская провинция Бордо, сухое пино нуар от 1937 года) даже твоих скудных познаний в винодельческом ремесле хватает для того, чтобы оценить масштабы урона противнику и посчитать, что месть можно считать состоявшейся уже прямо сейчас.
Наверное. Ты ещё над этим вариантом подумаешь.
Поспешные решения ещё никого до добра не доводили.

Ты крутишь начищенную до блеска квадратообразную у зубчиков вилку между пальцев, с неизменным скептицизмом смотря на индийское содержимое собственной тарелки (сверяться с соседской ты даже не пытаешься, а то мало ли, что ты увидишь: крысиные хвостики в пресловутом соусе карри или хрустящие крылышки летучей мыши; спать, несмотря даже на все происходящее, ты предпочитаешь в будущем спокойно). Однако оказывается, что, в принципе, по описанию девушки всё выглядит вполне съедобно. Только слово «Burner» навевает нехорошие ассоциации, но ты задумаешься над этим всерьез несколько позже. Когда появится острая необходимость.

Ты вооружаешься ножом и цинно отрезаешь ломтик, наконец отвечая на почти забытый вопрос:
– А я их пока коллекционирую. Знаешь, две бумажки – скучный повод идти в соответствующие инстанции. – Разлив вино по бокалам, официант беззвучно удаляется. – Кто знает, может, иском об отравлении стопку дополню. Всё посолиднее. – Ты натыкаешь кусочек на вилку и некоторое время рассматриваешь его, не отрывая от тарелки, прежде чем миролюбиво кивнуть Николетт: – Приятного аппетита.

Ягненок оказывается очень приличным на вкус, и соус карри тебе очень даже нравится своей пряностью в данном сочетании. Ты думаешь о том, что, возможно, твоей коллекции сегодня пополниться и не удастся...
И больше ты ни о чем не думаешь, потому что во рту всё взрывается счастливым фейерверком до того, как ты успеваешь осознать, что красное и очень похожее на подставу ты учуял в, казалось бы, невинном блюде.

Наплевав на изысканность напитка, ты рефлекторно осушаешь бокал до дна свой и совершенно беспардонно соседский, потому что за все нужно платить. От безысходности принимаешься за очень поздно примеченную бутылочку с водой, стоящую по совершенно неудобную для тебя правую сторону, которую из-за своей леворукости ты редко признаешь компетентной для изучения.

Осознать, что алкоголь только подстегивает ощущения, ты пока не успеваешь. Зато получить первые сигналы о том, что начинаешь быстро хмелеть на пустой с обеда желудок, ты умудряешься очень даже успешно.

Аллегре тихонько фыркнула, на заявление об иске об отравлении. Если Каспер не фанат остренького, то он просто не представляет, насколько точно он сейчас попал пальцем в небо. Хотя, если бы она собиралась его отравить, то скорее договорилась бы с шеф-поваром о паре капель мышьяка в самое традиционное по ощущениям блюдо, чтобы парень точно уж доел его. А тут на лицо пакость маленькая, обыкновенная, сделанная из вполне естественной, природной вредности.

И ведь действительно, девушка блюдо заказала даже не из желания отомстить, а благодаря хорошему, граничащему с пакостным, настроению. К тому же живое и искреннее любопытство просто кричало и требовало проверить вчерашние замашки истерички у ее нового знакомого. Если не выйдет сейчас из себя, значит жить еще можно, ну а если разорется… В любом случае, облить ее он ничем не сможет, точно также как и она. Потому что тратить красное сухое 1937 года на то, чтобы испортить друг другу одежду… это не просто варварство, это какая-то редкая степень феерического кретинизма.

Реакция не заставила себя ждать, а Николетт чуть в ладоши не захлопала от удовольствия и засветилась, как старательно начищенная серебряная монетка.

                  Ну, какая же она молодец.

Ей даже не стало жалко ее бесцеремонно осушенного бокала, и она готова была предложить бутылочку воды, стоящую рядом, но Блонски и сам ее заметил. Впрочем, бутылочка была как капля в море, учитывая размеры пожара.
- Принесите воды, - девушка подняла руку, подзывая официанта, - главное побольше и побыстрее…
К чести Аллегре можно было сказать, что смех она сдерживала долго. Примерно все то время, пока осушалось одним глотком дорогое вино, вода в бутылочке, и она делала заказ. Но терпеть больше – было выше ее сил, и уже второй раз за столько непродолжительное время, Нико расхохоталась, даже не пытаясь смеяться потише.
Черт с ними, с окружающими, когда тут такое.

- Это же блюдо можно заказать без специй, - не то чтобы девушка извинялась, ей это было вообще не свойственно, но оставить привидение голодным по своей вине не могла, поэтому, пока в ход не пошли ножи и вилки в качестве орудия смерти, она решила как-то загладить свою вину. Получалось плохо, потому что предложила она это сквозь, так до конца и не прошедший, смех.
Официант подоспел с водой, разлил еще раз вино по бокалам и удалился, по всей видимости на кухню, рассказывать о ненормальной парочке за столиком мистера Старка. Мало того, что они значительно облегчили его кошелек, так теперь еще и репутацию знатно портят. Но сам кашу заварил, пусть сам и расхлебывает потом.

Сказать, что Каспер был не в восторге от всего происходящего – ничего не сказать, но Николь, откровенно переживая за свою жизнь, мило улыбалась и уже на полном серьезе размышляла, что им обоим необходимо расслабиться. Дорогущее, выдержанное вино – это, конечно, замечательно, но расслабленной обстановке не способствовало. А привидению так вообще нужно было привести нервы в порядок, чтобы кого-нибудь совершенно случайно не прибить. Так что эта «кто-нибудь» снова подозвала официанта.
- Macallan Sherry Oak двадцатипятилетней выдержки, - и, бросив уже взгляд на спутника, добавила, - Тебе просто необходимо расслабиться, да-а-а.

Официант не удивился и этому. С не выражающим никаких эмоций лицом, он принял заказ и удалился. Аллегре было искренне интересно узнать, что они еще должны сделать или заказать, чтобы он не выдержал и совершенно искренне удивился, но что-то ей подсказывало, что это им еще предстоит проверить.
Баснословно дорогое вино плюс далеко не самый дешевый виски, а вечер только начался.
- Что-то мне подсказывает, что если бы силой мысли можно было убивать, ты бы сейчас пил этот чудный виски в одиночку, - ну или убил бы меня еще вчера и спокойно ужинал сейчас где-нибудь в другом месте, - Но расслабься, в  чем уж я точно знаю толк, так это в алкоголе.
Спасибо, Рик. Спасибо, Старк.

Ты ощущаешь себя так, словно последние сутки напролет целовался с огнедышащим драконом. Предположительная продолжительность действия (многострадальные сутки) бралась за минимум, и ты мог бы поспорить, если мог сейчас говорить, что и та наверняка будет занесена в более позднее издание Книги рекордов господина Гиннесса.

Ты хмыкаешь: а следом за ней на CNN просто обязана выйти статья о том, что какой-то сумасшедший вылакал половину океана и, разумеется, тем самым нанес колоссальный ущерб природному фонду, не способному отныне поставлять голубого тунца на рыбные аукционы Токио для того, чтобы беспрецедентные сделки продолжались.
Честное такого, ради такого случая ты бы даже рассказал о своих ощущениях на камеру.
Если бы мог говорить.

Два бокала вина и скромная (особенно для такого ресторана) бутылочка воды исчезают в твоём желудке молниеносно и безвозмездно для тех, кого незаконно лишили собственности, но пожар всё больше походит на Великий лондонский от дьявольского тысяча шестьсот шестьдесят шестого, и ты осознаешь, что в принципе побеседовал бы о многом с сидящей напротив тебя заливающейся смехом дамочкой.

Опять же – если говорить бы мог.

Ты даже не делаешь ей чести, когда она заказывает воды, похоже, всё-таки из самых чистых побуждений. Оценив ситуацию, официант, видно изрядно натасканный в сфере срочной медицинской помощи, когда дело касалось прелестей индийской кухни, является, как показывает циферблат на стене, секунды через двадцать три, но тебе кажется, что прошла вечность, а потом ещё одна, и скоро новая стадия эволюции вновь будет изгонять динозавров с мордашки Земли.

Кстати о рептилиях. Ты чувствуешь, что на глазах выступили слёзы, и обычный обзор сузился до постыдной щелочки но всё равно поднимаешь взгляд, оценивающе косишься.
Твой крокодильчик искрится от детского счастья и, похоже, по-прежнему ничего не может с собой поделать.

Пока она снова говорит что-то о специях (на слове "специи", несмотря на отрицательную частицу, ты почти стонешь), ты перехватываешь спасительный графин у раздражающего своей невозмутимостью официанта и жадно пьешь прямо из широкого горлышка, не стесняясь публики и собственных отсутствующих манер. Ты не уверен, что не лопнешь от объема поступаемой жидкости, но находишь эту смерть даже в чём-то благородной, почти рыцарской: если что, распрощаешься с жизнью ты в ожесточенном бою. Так что дело в шляпе.

Белый воротничок в белоснежном фраке продолжает великодушно наблюдать за происходящим, выпрямившись по струнке и держа на подносе одинокий, оставшийся без должного внимания бокал немым укором творящемуся дилетантскому бедламу, несмотря на его собственную каменную мину. Ты делаешь его назойливости ручкой, потому что только на середине хрустальной фляги, а это значит, что у тебя столько интересного впереди.

Вместе с жгучим привкусом вымывается и благодетельное вино за баснословные деньги, и вообще, как кажется, все возможные способности нервных окончаний во рту чувствовать. Ведьмочка заказывает виски, когда ты расправляешься с последними глотками и, замерев на секунду, проверяя стадию прогресса, чинно, практически деликатно, отставляешь пузатую посудину на край стола. Тебе кажется, что ты видишь в глаза официанта насмешку, но учитывая его предыдущие таланты относительно выражения чувств, ты решаешь, что тебе показалось.

Ты складываешь руки на столе, как примерный школьник и, переведя дух, впериваешься в Николетт.
- Что-то мне подсказывает, что если бы силой мысли можно было убивать,.. – на протяжении всей фразы ты сверлишь Аллегре пристальным, но, как ни странно, отнюдь не испепеляющим взглядом, и не перестаешь даже когда она замолкает и вам приносят виски. Говоря по чести, у твоей новой знакомой на самом деле был отличный вкус, когда дело касалось алкоголя, но ты не скажешь ей это, даже окажись на первой ступеньке к эшафоту.

Ты, пожалуй, уже на самом деле можешь говорить, и тебе это даже не кажется.

Но ты молча отрезаешь новый кусочек.

Смерив свой очередной билет в Тартар в качестве проверки на "вшивость", ты незамедлительно отправляешь его в рот и поднимаешь взгляд на сидящую напротив тебя девушку.

– Вкусно.

Поводя освобожденной вилкой, ты вооружаешься принесенным виски и дружелюбно улыбаешься.
Бокал освобождается залпом.
Лёд, не желающий идти никаким иным способом к клиенту, требовал жертв.

– Так что ты забыла у Старка? – а тебе надо себя чем-то занять, пока порцию обновляют.

Тебе стоит сил, чтобы сдерживаться от очередного приступа, но ты считаешь, что оно того стоит.
И, что самое удивительное, несмотря на пережитый стресс ты впервые за сумасшедшую неделю правда чувствуешь себя "в своей тарелке".

Вообще-то, у Аллегре не было проблем с контролированием эмоций, даже в самых странных ситуациях. А она, поверьте, общаясь с совершенно разными людьми, в том числе и теми, кто мнил себя человеком творческим, готова была с полной уверенностью заявить, что удивить ее может мало что. И уж тем более мало кто. Но когда ее новый знакомый, только-только избавившийся от пожара во рту, отрезал себе новый кусочек и съел, девушка на автомате вскинула брови и с интересом чуть наклонила голову.

Нет, вы посмотрите, ему еще и вкусно.

Не то чтобы Николь была против, вкусно – и хорошо, в конце концов, учитывая, как он лихо опустошал бокалы с алкоголем, поесть ему явно не мешало, но такого упрямого нежелания даже во вред себе никому ни в чем не уступать она раньше ни в ком другом кроме себя не видела. Вот только ему об этом знать совершенно необязательно, слишком много чести. Поэтому девушка довольно быстро взяла себя в руки и последовала примеру Каспера, отправив в рот еще кусочек.

Постоянно мельтешение рядом с их столиком официанта, слегка раздражало. Нико была готова понять и простить его искреннее и живое любопытство по отношению к их столику, но сейчас она предпочла бы его не видеть. Впрочем, стоял он не просто так, а обновляя порцию в бокале сидящего напротив нее упрямца. Дождавшись, когда бутылка будет поставлена обратно на стол, девушка, мило улыбнувшись, сообщила, что дальше они справятся сами.
Судя по тому, как замешкался официант, он в этом особо уверен не был.

Сделав небольшой глоток, девушка тут же допила остальное, почувствовав приятное тепло. В голове тут же зазвенел колокольчик, оповещающий о том, что если она хочет остаться в твердой памяти и без приключений добраться до дома, то может позволить себе еще только парочку таких же порций. Впрочем, когда она прислушивалась к советам внутреннего голоса?

- Пирожные и партию в морской бой. Пирожные, кстати, вкусные. Не позарился бы на мое парковочное место, тебе бы тоже достались, - Николетт дружелюбно фыркнула, представив, что их знакомство, оказывается, могло пройти вполне мирно и действительно с пирожными. Нико была девочкой не жадной и охотно делилась вкусностями не только со Старком, но и со всеми, кому удавалось пробиться к нему на прием. С другой стороны, их знакомство определенно было…интересней.
Но парковочное место она по-прежнему считала своим.

Внезапно в голову пришло, что они совершенно варварски заказали самое дорогое вино, очень внушительно облегчив кошелек Старка, но по сути его так и не попробовали. Блонски был не в счет, он его тоже не попробовал, он его просто осушил, явно не прочувствовав, за что их общий друг заплатил баснословную сумму. Подзывать официанта не хотелось, опять не прогонишь его потом, да и отвлекать молодого человека от, по всей видимости, понравившегося ему блюда тоже, поэтому Аллегре сама взяла бутылку и, чуть наклонив бокал, налила. И черт с ним, что девушка не должна сама разливать что-либо. В конце концов, подобные условности ее не волновали.

- Твоя очередь. Ты раньше работал у Тони, теперь привез повестку в суд… Что за повестка? Заодно можешь рассказать, чем ты вообще занимаешься, - наглость второе счастье, поэтому сделав глоток, девушка отклонилась на спинку стула, с интересом разглядывая собеседника.
Должна же она знать, с кем проводит этот вечер, если еще вчера она проклинала его как самое ужасное исчадие ада, сумевшее вывести ее из себя, а сейчас вполне мирно беседует с ним, не порываясь проверить свою меткость в метании ножей.