Велес был глупцом. При всех его бесчисленных талантах, прозорливости и авантюризме он попросту был глупцом, считавшим весь мир полем для своих детских забав. Вот только последствия его игр никогда не были детскими. Слух о том, что он украл у Князя Тьмы одну из его безделушек, разлетелась так, словно сам Гермес на своих крыльях разнес ее по миру. И видит Чернобог, она бы так и подумала, если бы не знала об аллергии крылатого сплетника на очередного повелителя преисподней.
- Люцифер!
В чертогах Светоносного женский голос разлетался, взмывая ввысь, чтобы, столкнувшись с холодными, каменными стенами заполонить пустой тронный зал не просьбой, но требованием богини смерти. Ответом ей было лишь собственное эхо, возвращавшееся к ней искаженным звуком, насмешкой над ее уверенностью в своем праве требовать что-то от него. Того, кто был сильнее их всех в десятки раз, но вместе с тем того, кто так отчаянно нуждался в их поддержке.
- Люцифер! Ты не сможешь прятаться от меня вечно.
Морана знала, что он был где-то здесь. Где-то в бесконечных залах дворца, который он определил своим скромным пристанищем в этом городе. У него безусловно был вкус и стиль, и размах, но больше всего в нем было наглости, увеличивавшейся с каждым днем, с каждым полузабытым богом, вставшим на его сторону.
Он был где-то здесь, и Велес был где-то рядом. Она чувствовала это. Чувствовала кожей, как однажды почувствовала его спящего в неприметном человеке. И это чувство было единственным, что давало ей уверенность, что он еще жив.
- Господин не желает вас видеть.
Морана обернулась на плохо поставленный, но старательно чеканящий голос. Человек. Один из тысячи шавок, пресмыкающихся перед ним в надежде однажды обрести… Бессмертие? Власть? Силу? Мелкие, мелочные люди, не представляющие, что такое власть на самом деле, не знающие, что делать с той силой, которой восхищались. Люди, чье воображение не могло вместить в себя понятие вечности, а потому так страшно жаждавшие бессмертия. Она смерила его взглядом полным презрения и отвернулась, не удостоив ответа. Кто был он, чтобы сметь обращаться к ней.
- Ты пожалеешь об этом, Люцифер. Ты пожалеешь, клянусь старыми богами и новыми. Клянусь собственной силой, ты проклянешь тот день, когда не отозвался на мой зов.
Голос богини прозвучал неожиданно низко, прокатившись по залу леденящим раскатом грома. Паж беспокойно оглянулся вокруг, сжал голову в плечи, ощущая внутри пронизывающий холод. Он бы ушел, но ему четко дали задачу – выпроводить ее на улицу. Легко было только сказать. Раньше ему приходилось иметь дело только с низшими существами – мелкими бесами, суккубами, инкубами, прочей нечистью, но эта женщина явно была чем-то… кем-то другим.
- Ты вернешь мне его, вернешь, чего бы мне это ни стоило.
Морана развернулась на каблуках и направилась к выходу. У нее не было сил тягаться с Люцифером, но она знала, у кого были. Знала, кого так боялся Сын Зари, что пытался собрать целую армию старых богов, чтобы положить конец правлению Единого Бога. Его-то она и собиралась призвать.
