Медея не любила, когда ее торопили. Ее лекция в университете была в самом разгаре, когда раздался настойчивый звонок. Потом еще и еще один. Она игнорировала столько, сколько было необходимо для того, чтобы закончить увлекательное повествование о причинах перверсий, будоражившее сознание юных студентов, но после сжалилась над звонившим. Дело, вероятно, было серьезным, раз Колин, агент ФБР, был настолько настойчив.
Он уточнил, что они ждут ее в течении двадцати минут, она объявила, что будет не раньше, чем через сорок. Они сошлись дружелюбно на получасе, за который женщина успела зайти за кофе и поймать такси. Она торопилась, но не настолько, чтобы бежать со всех ног. Торопиться, судя по словам агента, уже было особо некуда.
Лейхтман поморщилась, заслышав полицейские сирены еще за несколько кварталов до места преступления. Ей чертовски не нравились громкие звуки и то световое представление, устроенное на улице. Она, впрочем, признавала, что вероятно в этом был какой-то смысл, и они имели полное право руководствоваться им, а не ее представлении о прекрасном и прочими вкусовыми предпочтениями. Дея бросила мрачный взгляд из окна машины на толпу, собравшуюся вокруг, и почувствовала легкий укол раздражения. Она отлично понимала причины этого неуемного, бестактного любопытства, но принимать не хотела. Вероятно, из-за того, сколько успела увидеть за время активного сотрудничества с представителями правопорядка.
Колин встретил ее недовольным "наконец-то", она не преминула указать, что уложилась в обещанное время минута в минуту. Их обоих, впрочем, больше интересовали материалы дела, и Медея забрала из его рук тонкую папку, не размениваясь на церемонии. Пока там были лишь короткие пометки. Информации было негусто, много было обещаний, что сейчас она все увидит сама. Вот только разглядывать труп было вовсе не по ее части и, говоря откровенно, она вполне могла обойтись после кратким описанием. Колин настаивал, ей пришлось согласиться.
Она взглянула на труп послушно, стоило им оказаться в доме, но в самом деле была больше заинтересована обстановкой вокруг. Размах впечатлял — и дома и того, какое количество "гостей" было собрано.
Дея бросила заинтересованный взгляд на мужчину в гражданском, не выказывающем особого энтузиазма от необходимости знакомиться с ней. Она не могла это осуждать. Тем более, если он был, как он представился, психиатром. Она уж не знала, как он, но ей всегда нравилось работать больше в одиночку.
— Медея Лейхтман, — она усмехнулась, кивая на его предположение, — вероятно, да.
Она рефлекторно бросила взгляд на тело вслед за ним, отвечая уклончиво:
— Приходилось с чем-то подобным.
Потому что она не хотела торопиться с выводами о том, что здесь произошло. Убийство после изнасилования не было такой уж редкостью и на то были разные причины, часть которых шла из страха. Ее смущало то количество внимания со стороны полицейских уделенной этой жертве. Ей отчет-то казалось, что дело было не таким уж типичным.
— Поразительный ажиотаж, — она обвела взглядом группку детективов, обсуждающих что-то чересчур горячо, а после поймала вновь взгляд мужчины, улыбнувшись внезапно. — Я знаю, кто вы. Приводила в пример студентам ваши характеристики заключенных.
— Удивительная способность вытащить наружу саму сущность человека.

"Шишка в правительстве" была достойным объяснением, почему здесь было так много полицейских и зевак. Зеваки, впрочем, собирались на такие происшествия всегда. Странным, в таком случае, было отсутствие камер, но Медея не сомневалась, что те в пути. Значит, следовало поторопиться — зная их настойчивость и настырность, она предпочитала закончить свою работу раньше, чем кто-то начнет путаться у нее под ногами и задавать глупые, банальные вопросы. Она не любила, когда работа превращалась в шоу, особенно та, в которой фигурировали изнасилования и смерть.
— В таком случае, предлагаю собрать информацию и уходить отсюда. Как только здесь появятся журналисты, работать нам не дадут.
Дея не сдержала улыбку на замечание, что его имя известно не всем его соседям. С соседями, в общем-то, лучше было вообще держать вежливую дистанцию, не позволяя им засовывать любопытный нос в чужую жизнь. Мещанское любопытство она не любила, своих соседей разворачивала от порога вежливо, когда они по-дурацкой американской традиции пытались заявиться к ней с дружеским пирогом в честь новоселья. Она всегда была равнодушна к пирогам и никогда не искала себе друзей.
— Курс о сексуальных девиациях для юных криминалистов и агентов ФБР.
— Местами вы очень точно описываете отклонения, которые первоначально даже не фигурировали в деле. Хотя, насколько я понимаю, это все же не ваша специализация.
Лейхтман действительно сомневалась. Как минимум неплохо знала ребят из ФБР, чтобы быть уверенной, что те не слетаются на банальное изнасилование. Пусть даже закончившееся убийством. Ей не нравилось рассуждать такими категориями, но в этом было не так уж много необычного, кем бы ни была мать этой несчастной.
— Потому что полицейских тут больше, чем зевак на улице, а агенты ФБР не размениваются на подобные единичные случаи.
— Если только они все же не единичные.
Дея остерегалась выдвигать теории раньше, чем получит больше информации. Удивительным был и другой факт — психиатр у них уже был, способный, в общем-то, дать заключение и по делу об изнасиловании. В конце концов, она не сомневалась в квалификации Майрона, чтобы предполагать, что у него не было подобных общих знаний. Если позвали ее к нему в пару, значит, их интересовало не только, а возможно и не столько убийство. Значит, для этого были основания.
— Я бы хотела посмотреть комнату девушки и поговорить с тем, кто вызвал полицию.
— Как вам такой план?

Информации у них было негусто. У них всех — полиции, ФБР, у них с Майроном. Опрос свидетелей прошел без неожиданных открытий, а комната не выделялась чем-то особенным. Обычная комната, обычной молодой девушки: бардак и трогательные фотографии с друзьями и молодым человеком, прилепленные где ни попадя. Тетрадка с лекциями валялась на законном месте — под кроватью, стыдливо выглядывая оттуда уголком. Дея не сдержала усмешки, вытаскивая ее оттуда. Судя по записям, девушка планировала преподавать детям.
Они с Майроном сбежали раньше, чем были настигнуты журналистами. Медея разглядывала мотоцикл заинтересованно, как впрочем и его владельца, и не скрывала озорного настроения, соглашаясь прокатиться. Обычно предложение подвезти означало несколько иное, в не самом плохом случае — оплату такси, но мотоцикл несомненно не вписывался в понятие ее "обычно". Она отметила фоново, как удачно, что надела сегодня на работу брюки, и устроилась сзади без лишних сомнений.
Ей мало что могло испортить аппетит, так что она не отказалась ни от кофе, ни от панкейков, когда приветливая официантка объявила, что вкуснее ей не найти. Дею забавляла подобная самоуверенность в людях, и она кивнула, соглашаясь убедиться в этом самой. Кофе, принесенный достаточно быстро, действительно был отменным.
Она наблюдала за Майроном с интересом сравнимым с тем, как он разглядывал материалы дела. Улыбнулась на его сосредоточенный вид и не отказала себе в очередном глотке кофе. Она взглянула лишь пару раз на пометки, сделанные Колином, и не скрывала в целом, что доверяла ФБР больше, чем полиции. Возможно, потому что они обладали традиционно большим количеством информации.
— Это необязательно подстраивать, — женщина покачала головой, не соглашаясь с его выводами. — Майрон, вы же лучше меня знаете, как терпеливы могут быть преступники, дожидаясь удачного момента.
Лейхтман улыбнулась вежливо официантке, забирая тарелку с панкейками и вооружилась вилкой с ножом, впрочем, не забывая и о деле, которое привело их сюда.
— Мне кажется, она сама пустила его, — она отрезала кусочек аккуратно, не жалея кленового сиропа, — значит, она была либо дурой, либо знала его.
Женщина раздумывала лениво, как много информации им готовы будут предоставить добровольно, чтобы прийти к неутешительному выводу, что вряд ли много. Точнее — вряд ли много до тех пор, пока все не станет совсем плохо. Она осознавала, почему бравые ребята в форме не доверяли гражданским, но считала, что им стоило быть чуточку более открытыми и дружелюбными.
— Майрон, вы давно консультируете Департамент? — она бросила заинтересованный взгляд на мужчину, делясь размышлениями откровенно: — Интересно посмотреть на преступления на сексуальной почве за последние пару месяцев здесь и в ближайших штатах. Уверена, что и полицейские и ФБР будут заняты тем же, но до нас с вами информация дойдет, когда уже будет поздно.
— Если это не серийное убийство, то они успеют закрыть его раньше, чем мы с вами отсмотрим все схожие нераскрытые преступления.