Бальтазар не сопротивляется, когда она втаскивает его внутрь, и относится достаточно безразлично к её вопросам о том, как он сюда попал. Его также мало заботит её возмущение в отношении его состояния. Единственное, чего он хочет на данный момент – это получить ответ на терзающий его весь вечер вопрос.

– Это неважно, – бормочет швед в ответ на три вопроса разом, отмахиваясь от подробностей о том, как он до неё добрался, насколько он действительно рехнулся, а также в довесок заявляя, что его мало интересуют нравоучения. Он не задумывается на тот момент, насколько он ясно выражается, зацикленный на собственной идее.

Он перехватывает её за предплечье, желая удержать рядом с собой и пытаясь поймать её взгляд.

– Мне необходимо с тобой поговорить, – подтверждает свои намерения мужчина, надеясь остатками здравого смысла, что у него не слишком заплетается язык. Он немного мотает головой в ответ на собственные мысли, что не похоже, что она кому-то испортила праздник, и Тильда, по крайней мере с виду, быстро забыла об её выходке. Тем более, как шептались многие, что ещё можно было ожидать от приглашенной на торжество бывшей жены.

– Тогда в церкви, – он в достаточной степени пьян, чтобы смотреть на ведьму просяще, – ты хотела мне что-то сказать.

Он вздыхает глубже, когда продолжает твердо, насколько ему позволяет количество виски в организме:

– Мне нужно знать, что это было. Что ты хотела им сказать. Блетчли, иначе я и правда рехнусь. Ты должна мне сказать, – в очередной раз повторяет Бальтазар, не пытаясь следить за последовательностью собственных слов. Его единственный интерес - это донести до ведьмы их смысл.

Бальтазар опирается спиной о стену, не желая продолжать стоять ровно при таком количестве выпитого, и смотрит на ведьму сверху вниз, из-за остатков гордости стараясь спьяну не выдавать насколько он отчаялся, не в силах оценить насколько он уже поддался ему в создавшейся ситуации, раз пришел к ней сейчас:

– Пожалуйста, скажи мне. Я должен знать. Это не выходит из моей головы.

– Зачем ты вообще пришла? – следом обвиняюще интересуется Харт, – ты ведь не собиралась. Ты сама говорила мне об этом. [ava]http://s9.uploads.ru/Q2K3T.jpg[/ava]

Бальтазар спьяну не придает значения, когда она начинает расстегивать его пиджак, занятый совершенно иными мыслями. Он всё ещё не может перестать думать о том, что она сделала на свадьбе. Он не понимает её, за это время успев смириться с тем, что у них ничего не получилось и что ему стоит забыть об этом, как он неудавшемся эксперименте. Блетчли снова ставит всё с ног на голову.

Он разувается послушно, отчего-то не желая её разочаровывать, боясь, что она замолчит, а он так и останется в неведении. Бальтазар, не в силах думать связно, не может в подобном состоянии найти объективные причины, почему ему столь важен их разговор.

Бальтазар не стесняется наблюдать за ней пристально, не слишком воспитанно разглядывая её, пока она пытается отмахнуться фразой о том, что он всё знает и без её объяснений.

Бальтазар не знал.

Он тянется к ней, сейчас не контролируя свои действия, слова или привязанности. Бальтазар морщится, потому что она задает вопросы не по делу, когда спрашивает о её мере. Харт отдает отчет, что выпил чертовски много, но не жалеет об этом. По крайней мере, он набрался храбрости, чтобы прийти к ней.

– Сегодня было трудно, – не в меру честно заявляет швед, когда чувствует её пальцы на пуговицах своей рубашки. Признаться, он не понимает её действий – и отчего-то теряется окончательно, когда она признается ему в любви. Он ловит себя на странной, еще более пьянящей мысли, что сейчас всё встает на свои места.

Ему откровенно нет дела до Тильды, когда он перехватывает её руку, стоит ей расстегнуть пару его пуговиц, и спрашивает между делом серьезно:

– Что ты делаешь?

Бальтазар медлит, прежде чем касается пальцами чужого подбородка, следом пошатываясь, ставя под угрозу романтичность момента и жеста. Он ругается сквозь зубы, но после, восстанавливая равновесие, не без приложенного усилия концентрируется на ведьме, стоящей перед ним.

– Почему ты не сказала об этом в церкви? – сейчас он не понимает, почему она жалеет и извиняется. Бальтазар эгоистично не думает о Тильде, невольно становясь жертвой ностальгии тех времен, когда они недолго, пытаясь сойтись, но жили вместе с ведьмой. Бальтазар, как ни странно, поначалу смотрит на неё недоверчиво, стоит ей сказать, что она любит его.

Он чувствует, как подступает тошнота – и, в целом, не удивляется, когда бросается в сторону ванной, пользуясь тем, что бывает прежде в её небольшой квартире не единожды. Бальтазар шипит коротко от боли, когда его заносит, заставляя чувствительно приложиться плечом о косяк, прежде чем он забывает об окружающем мире на некоторые мгновения вовсе, опускаясь на колени в ванной и перегибаясь через керамику, неизбежно освобождая желудок от отравляющего содержимого.

Он прикрывает глаза, когда, наконец, вздыхает глубже, едва улучив момент. Чародей отстраняется ненамного, когда, измотанный взбунтовавшимся организмом, немного отстраняется от унитаза, усаживаясь на собственные пятки и запрокидывая голову; он прежде, не жалея, не слишком воспитанно прижимается губами к манжет, оказываясь неспособным думать о сохранности праздничной рубашки.

Бальтазар не оборачивается к ней, когда немного хрипло просит:

– Прости, – он сглатывает, следом морщась от неприятного привкуса.

– На чем мы остановились? – бормочет Харт, когда, опираясь то на ободок унитаза, то о стену, то о раковину, несколько тяжеловесно снова поднимается на ноги, внимательно прислушиваясь к собственному организму. [ava]http://s9.uploads.ru/Q2K3T.jpg[/ava]

Бальтазар действительно с трудом воспринимает информацию про холодный душ, несмотря на то, что его организм попытался избавиться от причин его не слишком адекватного состояния. Последние несколько часов Харт едва ли ест, только пьет, пытаясь, поначалу, сжиться с простой мыслью – что он действительно привязан к ирландке и что не отказался бы попробовать заново. Он выпивает бокал за бокалом, когда оборачивается на Тильду, и чем больше он пьет, тем меньше понимает о том, что он забыл на этом торжестве, когда Блетчли, очевидно, вернулась домой.

С оценкой свои манер Бальтазар не спорит, когда держит рядом с ней своё запястье, разрешая поддеть очередную пуговицу. На самом деле, его в достаточной мере веселит происходящее, но после тошноты он не слишком доверяет себе.

Зато, как никогда прежде, доверяет ей.

Он выдыхает тяжело, прежде набирая воздух в легкие:

– Я тебя люблю, – он заглядывает ей в глаза преданно, но говорит искренне, несмотря на то, что в остальном плохо отдает себе отчет в своих действиях. Однако Бальтазар чувствует, что хочет сказать ей это и хочет сказать именно сейчас.

Он молчит следом, когда продолжает быть "хорошим мальчиком" и, разбираясь без лишней скромности – и после некоторых мгновений борьбы, – с ремнем и застежкой на брюках, залезает в ванную, устраиваясь внутри.

Бальтазар ловит её за запястье, стоит ей подойти, чтобы привлечь к себе внимание:

– Я не мог перестать думать о тебе, – он невольно сжимает её запястье крепче, не давая отстраниться, и признается, словно капризничая, – и я не хочу быть с ней.

– Возвращайся ко мне, – он не отдает отчет, что после того, как он принес сегодня клятвы, его предложение отдает крепкой белой горячкой. Он также не вспоминает о том, что на его палец надето обручальное кольцо.

Он вздрагивает, охая, когда на него обрушивается поток ледяной воды.

– Подай, пожалуйста, зубную пасту, – не выдерживая, всё-таки, чуть стуча зубами от холода, бормочет швед через какое-то время, надеясь, что ему больше не придется вставать на колени перед унитазом. [ava]http://s9.uploads.ru/Q2K3T.jpg[/ava]

Позже Бальтазар не будет знать, почему он пришёл к ней в тот вечер. На трезвую голову мужчина смело признает этот поступок опрометчивым, если не глупым. Потому что накануне он женился, и одна из причин, почему чародей это сделал - желание найти кого-то, кто не был бы похож на неё.

Он жалеет об отсутствии зубной щетки тоже, но не слишком. Он довольствуется тем, что есть, когда не стесняется использовать вместо неё собственный палец. Бальтазар меланхолично считает, что так лучше, чем никак после приступа тошноты.

Харт откладывает тюбик и следом зажмуривается, претерпевая обжигающий кожу холод, и, в какой-то момент не выдерживая, тянется к крану сам, перекрывая воду.

Он забирает полотенце у Фриды, вытирая лицо, прежде чем встать, и выглядит по первости не слишком сильно довольным жизнью. Бальтазар, впрочем, немного позже оказывается способным выразить свою благодарность ей.

- Не страшно, - он отзывается сипловато, все ещё пытаясь согреться, когда обматывает полотенце вокруг бёдер, делая шаг за пределы ванной. Сейчас ему стоит усилий сохранять равновесие, когда швед изъявляется от мокрого нижнего белья, периодически вынужденно оставаясь стоять на одной ноге.

Если честно, он не знает, как реагировать на то, что происходит.

Бальтазар всё ещё на редкость пьян, но оказывается способен думать немножко яснее. Он закрепляет полотенце так, чтобы больше о нем не волноваться, когда проходит босыми ногами и к ирландке.

Он оглядывает её вдруг оценивающе, когда спрашивает неуместно:

- И чья это футболка? Которая возможно мне подойдёт. Это не твой размер, Блетчли.

Ему приходится сконцентрироваться, чтобы дойти до мысли:

- На моей квартире в Стокгольме есть какие-то вещи. Бубенчик может что-либо захватить оттуда?

Он после повторяет то же самое, за что она его отчитывает прежде, и осознанно возвращается к той же теме:

- Я ошибался, когда думал, что наш развод - это правильный поступок. Возвращайся ко мне.

Он все ещё не объясняет, как она может сделать это, когда он женат, зато Бальтазар знает сам, что делать.

Он тянет её к себе, отчасти холодный и немного мокрый, ближе, когда обнимает, пьяно прижимаясь щекой к её шее. Бальтазар на мгновение прикрывает глаза, ловя себя на том, что измотан, и немного пошатывается снова, невольно цепляясь за футболку ведьмы, после вздыхая глубже, восстанавливая равновесие.

- Не хочу, чтобы у тебя был кто-то другой.

Он внезапно усмехается, когда бормочет, замечая:

- Он с тобой не справится. [ava]http://s9.uploads.ru/Q2K3T.jpg[/ava]

Бальтазар заворачивается в плед, не замечая, что тот колется, когда мотает головой в ответ на её догадку.

– Нет, – он отмечает твердо несмотря на степень своего опьянения и отдает себе отчет в том, что говорит. Признаться, прежде он никогда не задумывается о ней, как о любовнице, и не предполагает, что она может поставить себя на её место. Бальтазар позже посчитает, что не был бы в её квартире среди своей брачной ночи в подобном состоянии, если бы готовил ей место любовницы. Он, впрочем, ещё немного после примет в толк, что её предположение и отвращение к нему – вина его невнятного бормотания и отсутствия логических цепочек на пьяную голову.

– Я не предлагаю быть тебе любовницей, – он отзывается, возмущаясь, со страстью, потому что также находит подобное предложение оскорбительным.

– Я разведусь, – подтверждает свои намерения швед, прижимаясь плечом к стене рядом со стулом, на котором он сидит, – я объясню всё Тильде. И разведусь, – снова повторяет чародей. Он прикрывает на мгновение глаза, пригревшись в теплом пледе, и мало думает о том, как выглядит: замотанный в шерстяное полотно, полуголый, всё ещё в полотенце ниже пояса.

Ему всё ещё интересно, на ком побывала футболка, которую она ему предлагает. Он осознает это слишком ясно даже сейчас: что не хочет делить её с кем-либо.

– Возвращайся ко мне, – как заведенный, в этот раз считая, что они расставили все точки над "i", в очередной раз заявляет Бальтазар, бросая взгляд на ведьму. Он помнит о том, что она ему говорит прежде: о том, что ждала этих слов от него, но до сегодняшнего дня. Бальтазар ловит себя на воинственной мысли, что, вообще-то, не отступит, если она откажет ему. И что после подобной выходки он вряд ли сможет спокойно вернуться к своей жене.

– Я разведусь в любом случае, – он бормочет, когда прижимает ладонь к виску, подаваясь туловищем к столу, опираясь локтем о столешницу.

Он приводит обоснования слишком трезвые для того количества алкоголя, что швед выпил:

– Если бы я не напился, я бы никогда не мог сказать, что люблю тебя, – размышляет вслух Бальтазар не без значительного градуса самокритики.

– Но я люблю тебя, – твердо подтверждает Харт, заглядывая в женские глаза. [ava]http://s9.uploads.ru/Q2K3T.jpg[/ava]

Бальтазар прижимает ладонь к горячей чашке, согреваясь, и не возражает, когда она кладет сахар в чай, пусть и обычно не пьет его таким образом. Он не хочет представлять себя со стороны и, поступая мудро, не делает этого, также в малой степени отдавая отчет, какие неудобства он доставляет Блетчли своими пьяными признаниями. Признаться, при всей его выдержке, Бальтазар не знает, почему просто не может остановиться и вернуться в супружескую постель, к новоиспеченной жене.

Отчего-то он слишком явно ощущает, что устал от этого – действовать так, как должен, а не так, как хочет. При его сильном характере, подобное поведение всегда было для Бальтазара оксюмороном в сочетании с его властными личными качествами.

Бальтазар, впрочем, не спорит, что ему действительно стоило поменьше пить. Его всё ещё немного подташнивало, хоть и заметно полегчало после холодного душа. В остальном явных отличий от того состояния, с которым он к Блетчли пришел, особо заметно не было.

Он следит за её домовичком, отвлекаясь на его бубенцы, и невольно вспоминает восемьдесят пятый, когда он спас ей жизнь. Из-за которого, когда за этим поступком последовал Азкабан, всё неизбежно пошло наперекосяк. Бальтазар вспоминает, что Бубенчик его не слишком любит, но всё равно благодарно кивает, растеряв за вечер всю свою возможную спесь и брутальность.

Он приходит к выводу, что переоденется позже, потому что ему вполне комфортно как в пледе, так и в полотенце.

Бальтазар рассматривает Фриду внимательно, когда отрицательно мотает головой снова:

– Сегодня я никуда не пойду, – он спохватывается, когда понимает, что находится в её квартире. Он поднимает взгляд на ведьму, успев прежде опустить его, разглядывая чай перед собой:

– Могу я остаться?

Бальтазар не испытывает каких-либо негативных чувств к Тильде, но осознает особенно ярко, что не хочет видеть её сейчас, как и не хочет видеть толпу гостей, которых они собирают на торжество.

– Можно сигарету? – он спрашивает между делом, когда констатирует, возвращаясь к прежней теме:

– Я и без того испортил Тильде брачную ночь, – он не находит ни сил, ни желания раскаиваться.

– Она неплохая, – он отзывается честно, желая подтвердить, что не имеет никакого злого умысла в её отношении, – и она так не похожа на тебя. Я ведь искал кого-то, кто не будет тебя напоминать чем-либо; хотел брак, который не принесет проблем, и послушную, домашнюю жену.

– Потому что так много проблем оказалось с тобой, – подытоживает на выходе Баль и в целом выглядит вымотано.

– Я хотел этого до того момента, как ты высказалась в церкви. После этого я не мог перестать о тебе думать.

Бальтазар усмехается невесело:

– Я знал, что так оно и будет, если ты явишься на свадьбу.

Бальтазар делает глоток чая, когда ставит кружку обратно на стол. Он чувствует, как ему тепло и спокойно сейчас, а следом – что его клонит в сон. [ava]http://s9.uploads.ru/Q2K3T.jpg[/ava]

Он не испытывает облегчения, когда она разрешает ему остаться. Возможно, потому что и в правду решает заранее, что никуда не уйдет, а возможно из-за того, что его пьяная голова проясняется на мгновение, и он понимает, что ночевка вместе с Блетчли не решит его проблем. Бальтазар делает очередной глоток горячего чая, стараясь не обжечься, когда приходит к осознанию, что ему придется столкнуться с последствиями своих обещаний, которые он дал ведьме за последние двадцать минут. Швед никогда не боится трудностей, но в этот раз настроен решительно, чтобы данные обещания сдержать. Он ловит себя на мысли, что уже и без того нарушал их непозволительное количество раз. Он не понимает, почему именно с ней в его жизни всё идет наперекосяк.

Бальтазар остается благодарен за сигареты, когда подцепляет одну и прикуривает от зажигалки, вытащенной из пачки, и после оставляет ту на столешнице. Он затягивается глубоко, набирая полные легкие, испытывая от этого забытое за вечер наслаждение – он оказывается слишком увлечен выпивкой, чтобы задумываться о своем пристрастии к табаку.

Он не комментирует в отношении приглашения, которое прислала ей Тильда.
Если бы он мог только знать.

Бальтазар молчит в ответ снова, когда она признает очевидное: что, если бы он опомнился тогда, вовремя, они смогли бы избежать этих проблем. Он поддается порыву, когда стягивает с безымянного пальца кольцо и кладет его на стол. Он в очередной раз задумывается о том, что предлагает ведьме – как она говорит, роль любовницы, – и осознает ярко лишний раз, что не желает этого для неё. Как и не желает, впрочем, мириться с обстоятельствами и возвращаться к новоиспеченной жене.

Харт разглядывает ведьму, когда, кажется, медленно трезвеет, потому что предпочитает все меньше говорить о том, что происходит в его голове и сердце.

Он не сомневается ни на миг, что Тильда будет куда послушнее. Он бы не женился, не будь уверен.

Бальтазар размышляет о продолжении их дискуссии, когда чувствует, что у него начинают слипаться глаза, стоит ему пригреться в пледе после чашки чая. Он действительно допивает чай, немного морщась, ощущая сахар, с которым обычно чай не пьет.

Он говорит ей об этом снова – что хочет быть с ней и что любит её, и что разведется, когда проваливается в сон, чувствуя напоследок, как ведьма укутывает его в плед; Бальтазар так и не переодевается из полотенца в вещи, которые приносит Бубенчик.

***

Утро приходит гораздо раньше, нежели он рассчитывает. Бальтазар негромко хрипло стонет от боли, сжимающей виски, так и не открывая глаз, когда прячет голову под подушку в беспомощном жесте. Он заставляет себя вздохнуть глубже, пытаясь расслабиться, но постепенно неизбежно просыпается, не в силах бороться с симптомами того, что выпивает накануне. Он выглядывает из-под подушки, обращая внимание на окно, когда отмечает, что рассвело, вероятно, совсем недавно.

Когда он смиряется с мыслью, что ему стоит встать с постели, чтобы отвлечься от боли, Бальтазар некоторое время пытается осознать, какой на момент день недели, месяц и год, а также планета – и что Блетчли делает рядом с ним. Воспоминания о минувшем вечере возвращаются резко, заставляя его в очередной раз страдальчески и безрезультатно зажать ладонями виски.

Он кое-как добирается до ванны, смирившись с реальностью и стараясь не шуметь, чтобы не перебудить Фриду. Признаться, он задается вопросом, почему она нянчилась с ним весь вечер, когда могла просто-напросто отправить к его новой жене.

Бальтазар, наконец, переодевается в свои вещи на кухне, повесив полотенце, всё ещё влажное с ночи из-за того, что он в нем уснул, на спинку стула.

Он не без труда заваривает себе кофе, избегая использовать магию, и некоторое время проводит, пытаясь хоть как-либо собраться. Получается скверно. Бальтазар, впрочем, через какое-то время чувствует, что проголодался – и ловит себя на мысли, что не хочет готовить на одного. И что он никогда не готовил ей завтрак, который с её стороны стал своеобразным ритуалом их отношений, которые были словно в прошлой жизни.

Бальтазар помнит о том, что она сластена, когда зовет, несколько мешкая, Бубенчика, не слишком, впрочем, рассчитывая, что тот откликнется – и остается приятно удивлен. Он понимает домовичка как никогда в том, что тот его не любит.

Бальтазар не уверен, как переживает готовку с раскалывающейся головой, но старается отвлечься от паршивого состояния, периодически таская сигареты из чужой пачки; он затягивается, морщась от боли.

Бальтазар подтирает взбитый крем с тарелки, после задумчиво облизывая палец. Он между делом зовет домовичка снова и просит принести цветы. В целом, любые. Те, которые, как кажется Бубенчику, могли бы понравиться Фриде. В этом вопросе отчего-то Бальтазар ему доверяет.

Швед находит поднос в одном из её шкафов на кухне, когда составляет на него провизию. Когда Бубенчик возвращается, он просит его поставить цветы в вазу рядом с её кроватью.

Бальтазар не знает, почему не может справиться с собой и своим желанием заботиться о ней. Он никогда не чувствовал ни к кому столько нежности.

Он думает, что это не так плохо – признаваться в любви.

Он-таки доносит завтрак до её постели, когда ставит его на своей половине, а после без лишней скромности молча льнет к спящей ведьме, целуя невесомо в шею.

– Блетчли, просыпайся, пока ничего не остыло, – он пристраивает ладонь на чужой талии, прежде чем заявить негромко:

– Я помню всё, что говорил тебе вчера.

Он повторяет это снова, в качестве доказательства:

– Я люблю тебя, Блетчли. [ava]http://s9.uploads.ru/Q2K3T.jpg[/ava]

Бальтазар медлит, прежде чем поцеловать её в ответ, - но неизбежно позже целует, - наслаждаясь её близостью. Он не знает, как обьяснить нездоровое желание быть рядом с ней, и, признаться, уделяет этому вопросу недостаточно внимания.

Он знает лишь сейчас одно - что любит её до беспамятства и что не понимает, почему не понимал этого раньше. Он знает, что испытывал похожее чувство, но не столь искреннее, когда вернулся из Азкабана. Бальтазар без лишних прикрас считает себя дураком.

Он действительно трезвеет не до конца, но сейчас в полной мере отдаёт себе отчёт в действиях. Бальтазар в какой-то момент целует ведьму жадно, словно боясь, что она больше не захочет к нему прикасаться больше - но в результате отстраняется ненамного сам.

Он мельком облизывает губы, когда целует её в линию челюсти.

Швед улыбается, в конце концом отвечая на её вопрос о том, что он "сделал с Бальтазаром".

- Не советую тебе больше иметь дело с тем чурбаном, -замечает Харт, когда тянет её к себе, нависая сверху. Он забывает про завтрак, но не возразит, если про него вспомнит она.

Он между делом болезненно морщится, потому что похмелье не знает пощады. Бальтазар, впрочем, не слезает с ведьмы сейчас, набрасывая её одеяло на них обоих.

Швед не вспоминает о том, что в другой стране его ждёт вина.

- Что ты чувствуешь ко мне? - он знает, что она любит его, и старается избегать лишних абстрактных выражений.

- Что ты чувствуешь сейчас? После того, как много боли я тебе доставил.

Он внезапно улыбается шире, щурясь, когда замечает:

– Ты так и не ответила, чью футболку мне предлагала.[ava]http://s9.uploads.ru/Q2K3T.jpg[/ava]

Бальтазар не сдерживается, когда тянется к ведьме, стоит ему почувствовать её ладонь на своей щеке. Он ластится, отчасти потому что голова болит и не дает о себе забыть, но ещё из-за щемящего ощущения в груди. Он наблюдает за Блетчли пристально, разглядывая родное лицо до мельчайших деталей – и всё ещё не понимает, почему не смог её удержать. Швед целует женщину мягко, когда следом вздыхает глубже, стоит ей забраться пальцами под его футболку, касаясь кожи. Воспоминания об её прежних прикосновениях трехлетней давности приходят резко, заставляя его безнадежно терять голову.

– Нет, – он нагло врет о головной боли и морщится, не в силах побороть себя, снова, но в итоге вымученно улыбается, глядя на ведьму озорно:

– Не отвлекайся, Блетчли.

Бальтазар немного приходит в себя, когда она делится своими страхами. Он смотрит на неё серьезно, в целом забывая о цветах и завтраке, и считает, что ей стоит перестать это делать – перестать беспокоиться.

– Я не могу тебе этого обещать, – он говорит негромко и с горечью, после чего сознается искренне:

– Но очень это сделать хочу. Я смогу позаботиться о нас обоих, Фрида. Я не могу обещать, что не сделаю тебе больно, зато могу поклясться, что никто другой этого не сможет сделать.

Бальтазар знает, что звучит не слишком романтично, когда твердо заявляет, неторопливо поднимаясь поцелуями по шее от чужого плеча, прежде, не стесняясь, чуть пристащив вниз воротник чужой футболки:

– Я дам тебе всё, что ты захочешь.

– Тебе стоит только довериться мне, – Бальтазар вспоминает об её ладонях под своей одеждой, когда целует её снова, не обращая внимания на свое похмелье. На самом деле, он не хочет отстраняться, когда бормочет, развязывая, не глядя, бантик на чужой домашней одежде:

– Твой завтрак остывает.

Он знает, что она дразнит его, когда улыбается шире и хитрее в ответ на её рассказ о футболе, и заявляет со всей серьезностью:

– Теперь ты будешь носить только мои футболки. Никаких "самозванцев".[ava]http://s5.uploads.ru/O0GfY.jpg[/ava]

Бальтазар давно не испытывает подобного умиротворения, как в этот момент. Он прижимается губами к её макушке, стоит ей расположиться сверху, и неторопливо проходится подушечками пальцев по её позвонкам. Харт также, как и женщина, не понимает, почему они развелись, а также почему он наломал столько дров после этого. Он невольно немного мрачнеет, когда вспоминает Азкабан, но не хочет портить идиллию их утра.

Он повторяет ей снова в ответ, что любит её, и также, как и она, не хочет, чтобы Фрида в этом сомневалась.

Он не вспоминает о том, что женат, когда целует её, не стесняясь самого себя, ласково проводя тыльной стороной ладони по её щеке. Швед почти не вспоминает о похмелье, пусть его последствия вполне ощутимы.

Он не хочет отпускать её, когда она оказывается вынуждена встать, и подтягивает на себя одеяло, оставшись без источника тепла (не то чтобы чего-то стесняясь).

Он успевает впасть в неглубокую дрёму, когда испытывает недоумение, заслышав голос Кристофа.

Чем больше друг говорит, тем отчетливее Баль понимает, что не хочет об этом говорить. Он в какой-то момент пытается ему объяснить то, что испытывает, что собирался объясниться перед Тильдой - потому что жить он с ней не может, - а после и вовсе повышает голос и просит друга перестать. Бальтазар считает себя слишком взрослым для прописных истин.

Ему не нравится, что Фрида уходит на кухню, и отчего-то испытывает тревогу. Он натягивает брюки, которые приносит ему Бубенчик, и отзывается в ответ на тираду друга о его плохом поведении, что он и Фрида ещё не завтракали.

Он целует ирландку в щеку, обнимая за талию, и наблюдает за ней внимательно.

- Я тебя больше не брошу, - он помнит, о чем она просит прежде, подтверждает это негромко.

Он оборачивается под настороженный взгляд Кристофа, когда интересуется:

- Как ты думаешь, нам с Тильдой быстро оформят развод?

- Я знаю, что это некрасиво. И неосмотрительно, - признает Бальтазар, когда подтверждает твёрдо:

- Но я не буду жить с ней.

Бальтазар согласен с ними обоими: по отношению к Тильде его поведение действительно на редкость свинское. Он также согласен, что происходящее неправильно. Он не слишком отчетливо представляет, что должна испытывать Тильда, потому что его план и обещания Фриде бесчеловечны, когда дело касается его нынешней супруги. Бальтазар был бы рад использовать иные пути решения возникшей проблемы.

Если бы находил их.

Чародей, несколько раздразненный в целом выходкой Кристофа, внезапно ощущает, что начинает злиться.

Он смотрит на обоих действительно зло, хоть и невольно смягчается, когда ловит взгляд Блетчли:

- И что вы, моралисты, предлагаете мне делать?

- Я не буду с ней жить, - повторяет без доли сомнения швед, - не собираюсь делить с ней постель или светлое будущее.

- Я женился, потому что мне сорок девять, Фрида, и мне нужен не счастливый брак. Мне нужен наследник, - он следит за её реакцией по мере того, как излагает суть, но не собирается лукавить.

- По крайней мере, так я думал до того момента, как Блетчли поднялась в церкви, - подытоживает Харт, обращаясь к Кристофу.

Бальтазар, наконец, усаживается на стул, когда запускает ладонь в волосы, беря себя в руки.

- Я совершил ошибку, - он проговаривает это чётко, после чего выпрямляется, бросая на друга несколько виноватый взгляд:

- Так будет лучше для нас обоих. Ты знал изначально, что я испорчу ей жизнь.

Он оглядывает обоих, когда просит искренне:

- Пожалуйста, не читайте мне нотаций сейчас.

Бальтазару нравится то, как она готовит, но сейчас он смотрит на глазунью безразлично. Он лишается аппетита в ходе начавшегося разговора, когда ничего не имеет против прежде, учитывая то, как они с Фридой проводят утро. Он малодушно желает вернуться с ней в постель и забыть о том, что приходил Кристоф. Бальтазар вполне способен поступить подобным образом сейчас, но понимает, что вряд ли так сможет Блетчли.

Признаться, он сам не понимает, почему сделал это – женился на Тильде. Бальтазар справедливо признает себя упрямцем и немножко – трусом, потому что не пошел за Фридой сразу, как только она направилась вон из церкви.

Он садится за стол, но так и не притрагивается к еде, хоть и прежде желая окружающим приятного аппетита, стоит Фриде принести из спальни то, что готовил ей на завтрак он. Признаться, он успевает забыть о своем щедром жесте.

Харту не нравится, как звучит её извинение, отчасти и потому, что считает извинение в целом неуместным.

С точки зрения Бальтазара, его решение легко обусловить ответом ведьмы на один простой вопрос.

– Ты хочешь, чтобы я был с тобой? – он помнит, как она просит его не бросать её больше, но не может избавиться от зарождающейся в душе настороженности. Ему не нравятся сомнения, которые она испытывает, как и не нравится желание жертвовать их отношениями ради чужого душевного спокойствия. Бальтазар считает заботу о Тильде как Кристофа, как и Фриды проявлением лицемерия.

– Я уже говорил тебе: я разведусь. Я не прошу тебя брать ответственность за свое решение, – оговаривается Бальтазар, потому что видит, как её коробит ситуация, в которую попадает Тильда.

– Я прошу лишь тебя признать, что оно будет того стоить.

Бальтазар поднимается со стула, чтобы оказаться к Блетчли ближе, присаживаясь на корточки рядом со стулом, на который садится женщина.

– Пожалуйста, Фрида, – он считает, что просит слишком часто за сегодняшний день, и протягивает ладонь, накрывая своей её.

– Ты хочешь, чтобы мы были вместе? Я обещал тебе дать то, что ты хочешь.

– Не смотри на то, что хочет кто-то другой. Это неважно.

Бальтазар испытывает облегчение, когда она признает, что хочет, чтобы он был с ней, а не с Тильдой. Харт не стесняется друга, когда открыто льнет к чужой ладони, следом коротко прижимаясь губами к женскому запястью. Он может, но не хочет контролировать себя рядом с ней.

- Спасибо, - он благодарит её интуитивно, не до конца осознавая то, за что именно.

В то утро он уходит вместе с Кристофом, прежде одеваясь приличнее. Бальтазар всегда с легкостью избавлялся от лишних связей; в итоге по отношению к Тильде он испытывает сожаление, не вину. Он мельком задумывается о том, насколько он изменился из-за Блетчли, но не хочет думать об этом всерьёз.

Он приходит к Тильде, как на исповедь, отчего-то предполагая, что та смиренно - как обычно - примет закономерный исход их разговора. Бальтазару выдаётся шанс узнать супругу с той стороны, о которой он не подозревает раньше. Признаться, он не задумывается прежде, что Тильда может оказаться способна на такой отпор.

Её ответ оказывается прост: она не даст ему развод. Бальтазар считает её решение эмоциональным и неразумными, когда не стесняется говорить тверже, в красках расписывая то, каким мужем он для неё будет - как и то, впрочем, каким мужем для неё уже стал. Он старается не приплетать к происходящему Фриду, но Тильда оказывается смышленой девочкой.

Бальтазар считает поступок супруги нелогичным, когда она продолжает отказывать ему после всех нелицеприятных доводов. Она доводит его до белого каления методично, пока он не покидает поместье, зло хлопая дверью за собой.

Бальтазар испытывает удивление, когда его выходка, кажется, не желает пройти для него бесследно. Он поджигает сигарету, невесело раздумывая о том, что он слишком часто выходил сухим из воды.

Он ловит себя на мысли, что был бы не прочь извиниться перед матерью, но не находит зажжённый свет в нужных окнах.

Бальтазар заходит домой, в свою квартиру в Стокгольме, чтобы собрать некоторые - из насущного - вещи, прежде чем отправиться к ирландке. Несмотря на отказ супруги, он не желает ни сдаваться, ни оставлять ведьму так просто.

Он целует её с порога, вслепую закрывая за собой дверь, и следом обнимает крепко. Ему не нравится свой собственный статус и то, что он оказывается зависим от Тильды, поэтому не отпускает Фриду некоторое время, не торопясь начинать неприятный разговор.

- Всё в порядке, - он в результате говорит не то, что ему сказать следует; Бальтазар отчего-то помнит её переживания относительно Тильды и не хочет, чтобы она ощущала себя виноватой в той степени, в которой порывается раз за разом.

- Я скоро снова буду холост, - заверяет её Бальтазар, когда не сомневается про себя, что это случится рано или поздно.

- Придётся лишь немного подождать, - он старается говорить об этом беззаботно, избегая конкретных сроков.

Он нежно кусает чужую мочку, когда снова чмокает ведьму в губы, отстраняясь:

- Я голодный. У нас что-нибудь есть или выйдем куда-нибудь поужинать?