***

Бальтазар не находил себе места последние сутки – с того самого момента, когда Блетчли и след простыл, а её отец, видимо, в отчаянии, связался с ним, чтобы уточнить, не сбежала ли Фрида в Швецию в порыве вдохновения. Не сбежала. Что волновало больше, не откликался и Бубенчик, обычно знающий о местонахождении хозяйки больше остальных.

Энтони и Александр заметно волновались, и Бальтазар был вынужден присоединиться к общей панике, когда ему довелось ознакомиться с последним выпуском «Ежедневного Пророка». Статья, написанная Ритой Скитер, вышла не в пример красочной, со слов источника, имени которого журналистка никак не могла разгласить, но чьё описание вполне походило на Блетчли. Треклятое семейное сходство матери и дочери дало свои плоды, однако не там, где стоило.

Бальтазар не мог представить, какого приходилось и Тони и Александру, пытающимся маневрировать в обществе Пожирателей Смерти, которые, очевидно, считали, что во всем была виновата дочь Блетчли. Харт не вдавался в подробности внутренних распрей в плане последователей Волдеморта, но с долей удивления счёл, что всё шло по плану, когда Блетчли передал ему координаты, где, по его предположениям, могли держать Фриду. Самому Энтони, похоже, не доверяли в этот момент полностью, но не могли при этом списать со счетов быстро, учитывая его внушительный послужной список и долгоиграющую лояльность Темному Лорду. Строгая иерархия, установившаяся в рядах Пожирателей Смерти, в этот раз играла Блетчли на руку.

Уговор был честным: Тони и Алекс не могли направиться к Фриде самостоятельно, поэтому это было необходимо сделать Бальтазару. Швед не возражал, прежде допросив Эвелину, которая сама выбрала пожить у него несколькими днями ранее, о том, как они с Фридой докатились до подобной жизни. Цель была, несомненно, благородной, да и план был неплох, потому что Эвелину им было бы найти сложнее, чем Блетчли, но, увы, беда пришла откуда не ждали.

Судя по антуражу, Фриду держали в чьем-то полузабытом поместье, которое наверняка использовали раз в столетие для особенно изощрённых развлечений. Охраной служил в основном ретивый «пожирательский» молодняк, с которым Бальтазар разобрался в пару нехитрых заклинаний. Он также прихватил подмогу: тыл шведу прикрывал Бьорн, с энтузиазмом отнёсшийся к перспективе помочь брату. Бальтазар всегда знал, что младший Харт ладил с Фридой лучше старшего, а то и вовсе души в ней не чаял.

– Блетчли, – негромко, с долей суровости в голосе позвал Бальтазар, когда они с Бьорном оказались напротив подозрительной двери. Швед испробовал несколько взламывающих заклинаний, снимая чары и ловушки, прежде чем дверь поддалась.

Бальтазар плохо скрывал свое беспокойство, когда облегченно выдохнул, бросаясь к Фриде.

– Черт бы тебя побрал, Блетчли, – процедил швед, освобождая скованные запястья, прежде чем, поддавшись порыву, коснуться ладонью лица молодой женщины, разглядывая ссадины. Им, впрочем, не стоило терять времени.

– Нам нужно уходить, – строго посоветовал Харт, зыркнув на Фриду. – Дома поговорим, – многообещающе заверил мужчина, поднимаясь с колен и поднимая за собой Блетчли.

Бьорн, стоящий у двери, выругался себе под нос.

– Они идут! – предупредил чародей.

Бальтазар тяжело вздохнул, потому что для того, чтобы трансгрессировать, им было необходимо выбраться из здания, а до тех пор они были в ловушке.

Он оглядел Фриду с беспокойной заботой в очередной раз.

– Можешь идти?

Бальтазар видел, что ей наверняка досталось за последние часы, и надеялся разобраться с её повреждениями после, как только они выберутся отсюда.