Фриде нравится, как они проводят время вместе. Она живет вместе с отцом, пользуясь шансом побыть с ним до того, как ему придется уехать по делам вновь, и отказывается возвращаться в Италию. С Нью-Йорком у нее связано не так много хороших воспоминаний, и она без раздумий уехала бы сразу после больницы, но сейчас все немного меняется. Пусть их будущее с Бальтазаром видится ей сомнительно, но она хочет попробовать. Довериться ему, как он и просит.

Она приходит в его квартиру раньше, чем он должен вернуться с работы, и разглядывает содержимое холодильника, раздумывая над ужином. Ей доставляет удовольствие готовить ему, и она подходит к делу творчески, пытаясь сообразить, чем может его удивить. В принципе, пока о его вкусовых предпочтениях она знает не так много, но считает, что сможет подобрать что-то универсальное, когда достает из холодильника необходимые продукты.

Звонок в дверь застает ее врасплох, и она колеблется, прежде чем пойти открывать. Девушка решает, что это может быть сам Баль или что-то важное, когда все же распахивает дверь, забыв поинтересоваться кто там. "Гостем" оказывается курьер, протягивающий ей небольшой букет и красиво упакованную коробку, а также листок, где она должна расписаться о доставке. Она пытается выяснить, кто отправитель, пока ставит подпись, но молодой паренек только пожимает плечами.

Девушка смотрит на подарок недоуменно, когда остается одна, и грешным делом думает, что курьер ошибся адресом. Небольшая открытка с ее именем все же дает понять, что получатель именно она, однако Фрида не может понять, почему его отправили в квартиру к Бальтазару, если она здесь не живет. Не говоря уже о том, кто это может быть. Вывод напрашивается только один, и она закатывает глаза дружелюбно, устраиваясь на диване и считая, что шведу пора перестать быть настолько милым, иначе она начнет искать подвох снова.

Она пристраивает цветы на журнальном столике, не находя в себе терпения идти на поиски вазы прямо сейчас, когда ей не терпится узнать содержимое коробки, и тянет за краешек ленты, развязывая. Она вскрикивает глухо, как только видит, что внутри, и отбрасывает от себя, словно обжегшись. У нее колотится бешено сердце и дыхание становится судорожным, поверхностным, когда она разглядывает небольшой пакетик с белым порошком и флешку.

Фрида не знает, сколько проходит времени, прежде чем она все же решается поднять флешку и подключить ее.

***

Она делает очередной глоток виски, опустошив бутылку на добрую половину, и снимает видео с паузы, собираясь просмотреть в тысячный раз. Ее мутит от того, что она видит, но она не может остановиться, сжимая в руке бокал до побелевших костяшек. Там она и один из ее клиентов, предпочитавший классическому сексу что-нибудь разнообразие. Она помнит как сейчас синяки по телу после сеансов с ним и пугается инстинктивно, пусть и осознает, что больше он не сможет до нее дотронуться.

Впрочем, это она отныне ставит под сомнение, после короткого послания в карточке. Они говорят, что ждут ее обратно, и она отчего-то не может перебороть страх, что ей придется туда вернуться.

Фрида нервничает сильнее, когда вновь бросает взгляд на часы, доводящие ее до истерики, потому что время позднее, а Бальтазар так и не возвращается домой. Он не берет трубку, а на работе говорят, что он задержался, но вышел не так поздно и уже давно должен быть дома. Она чувствует эту тошноту явственно - как сводит желудок от страха перед всем. Перед этими людьми из борделя, перед тем, что могло случиться со шведом и перед небольшой упаковкой наркотиков, лежащей перед ее глазами. Ей даже сложно выбрать, что из этого пугает ее больше всего.

Она дергается, стоит ей заслышать звук ключа, поворачивающегося в замке, и отчего-то испуганно бледнеет, не сразу соображая, что это вернулся Бальтазар. Девушка не знает, что ею движет, когда выключает стремительно экран телевизора и подхватывает пакетик с наркотиками, отправляя в карман толстовки. Она не хочет от него что-то скрывать, но это выше ее сил - показывать запись.

Фрида выходит в коридор раньше, чем он успевает ее найти, и следом тут же пораженно вскрикивает, разглядывая его лицо.

- Где ты был, Харт?! - она не хочет на него кричать, но истерика, копившаяся в ней все это время, требует выхода. - Кто это сделал?

[AVA]http://s6.uploads.ru/Dg5zl.png[/AVA]

Фрида не знает как реагировать на то, что ей угрожали через него, и как следствие его избили. Она разглядывает его ссадины и расцветающий на скуле синяк, не в силах поверить, что их спокойная и достаточно размеренная жизнь, начавшая только-только налаживаться, снова летела в тартарары из-за ее прошлого, связанного с наркотиками. У нее не так много вариантов, кто именно мог угрожать, принимая во внимание "подарок", прибывший днем с курьером.

- Угрожали чем? - она спрашивает быстро, не скрывая нервозности, потому что попросту не может. - И почему тебе, а не мне? Что они говорили?

У нее по телу пробегает дрожь, когда воображение рисует жуткие картины одну за другой, касающиеся и его и ее. И того будущего, которое ждет их. У нее перед глазами все еще то видео, которое она просматривает бесконечное количество раз, и она знает точно, что не хочет до одури, до истерики, чтобы это повторилось вновь.

Она мелко вздрагивает, когда он обхватывает ее за плечи, и соображает, что запах алкоголя никуда не делся.

- Все в порядке, - ей не нравится, что приходится врать, - тебя слишком долго не было.

А вот это уже правда, потому что он заставляет ее нервничать своим отсутствием и жутким видом сейчас, который просто не укладывается у нее в голове.

Фрида идет за ним на кухню, крепко сжимая его ладонь в своей руке скорее инстинктивно. Она хочет рассказать, что произошло, потому что уверена, что оба сегодняшних события взаимосвязаны, но молчит подавленно, не в состоянии отделаться от мыслей, что его избили из-за нее.

Она "ахает" поражено, когда он тянет свитер, и чувствует, как на глаза набегают слезы. Девушка смахивает, когда из-за них перестает что-либо видеть, и шмыгает носом, забирая у него из рук мазь.

- Виски, - она подтверждает глухо, обращая внимание больше на его синяки и цепляясь мысленно за то, что он был без сознания. Где-то на улице. Один. Когда бог знает, что еще с ним могло случиться.

Фрида мажет бережно, после прижимаясь губами к его плечу:

- Сейчас принесу, - она бормочет негромко, не торопясь отходить от него, и обнимает аккуратно, боясь причинить боль. - Мне лучше больше не приходить к тебе.

[AVA]http://s6.uploads.ru/Dg5zl.png[/AVA]

Фрида благодарна ему за то, как он старательно подбирает выражения, но понимает все именно так, как есть на самом деле. Что ее бывшие "работодатели" после фотографий в желтой прессе осознали, какой куш могут сорвать, либо просто потребовав еще денег, либо заставив ее вернуться обратно. Она думает с неприязнью, что после этих фотографий ценник на нее должен вырасти.

- Интересно, сколько, по их мнению, стоит потрахаться с дочерью Энтони Блетчли, - она бросает зло, пусть и осознает, что злиться должна в первую очередь на себя. Она считает, что у людской жадности и аморальности должны быть какие-то границы, но, по всей видимости, ищет их не в том обществе.

Девушка смотрит на его синяки с сомнением, когда он обещает вновь, что она туда больше не вернется, и думает, что ей доказывают наглядно, что у нее нет других вариантов. Бальтазар им не помеха, и ей лучше быть послушной, если она не хочет устраивать вторые в этом году похороны.

Она переводит взгляд на него, как он и просит, и качает головой, стоит ему назвать это ерундой. Фрида не знает этих людей близко, но наслушалась достаточно историй о них в борделе, чтобы бояться связываться с ними и бояться за Бальтазара.

- Это не ерунда, - она возражает упрямо, не понимая, почему он так относится к этому. - И они не отстанут, если уже так ведут себя.

- Мой отец не мелкий бизнесмен, Харт, он напрямую связан с правительствами разных стран. Нужно быть либо сумасшедшими, либо очень уверенными в себе, чтобы избить тебя и угрожать мне.

Фрида настроена не так оптимистично, как он, и откровенно боится, не понимая, на что рассчитывают эти отморозки из борделя. То, что она один раз оказалась у них, не значило, что они так просто смогут творить все, что захотят, сейчас, когда ее отец наконец-то в курсе того, что происходит, и она больше не собирается ничего от него скрывать. Наверное. Ее приводит в ужас наглость, с которой они действуют сейчас.

Она отдает ему мазь и не может не согласиться насчет необходимости выпить еще. Девушка усмехается криво в ответ на его замечание о сексуальности ее действий, но отчего-то не может воспринять это как комплимент. Возможно, потому что на экране в гостиной остается видео, которое она хочет из памяти стереть.

Девушка выходит из кухни, направляясь за выпивкой, и заодно выдергивает флешку, пряча ее в карман, где лежат наркотики. Она хочет спрятать все это, но не решается привлекать к себе внимание лишними движениями, надеясь, что улучит момент раньше, чем они лягут спать. Она боится отчего-то до одури, что он найдет у нее все это, и совершенно забывает о цветах, брошенных на столике увядать без воды.

Фрида возвращается на кухню быстро, доставая второй бокал, и продолжает гнуть свою линию, пока разливает алкоголь. Она помнит, что ей говорят в реабилитационном центре о том, что ей нельзя перебарщивать, иначе одна зависимость сменится другой, но считает, что сегодня может себе позволить. У нее немного дрожат руки, когда она передает щедро наполненный бокал Бальтазару.

- Я не хочу переживать каждый раз о том, вернешься ты домой или нет.

[AVA]http://s6.uploads.ru/Dg5zl.png[/AVA]

Фрида сопротивляется идее рассказать обо всем ее отцу скорее по привычке, потому что не хочет его беспокоить. Ей все еще кажется, что они справятся сами, и нет необходимости впутывать в это ни его, ни брата Бальтазара, потому что те вряд ли смогут чем-то помочь. Она не сомневается в том, что как минимум у ее отца куда больше власти, чем у нее самой, но отчего-то идет на поводу у этих отморозков, приходя к выводу, что бороться с ними бесполезно. Они пугают ее настолько, что она не видит ни единого выхода из этой ситуации.

- Я не хочу его беспокоить, - она возражает упрямо, пусть и признает, что вряд ли отныне ей удастся что-то скрыть. Хотя бы потому, что Бальтазар в этом вопросе отныне вряд ли на ее стороне. - У него и без того полно дел.

Ей нравится, как звучит его обещание возвращаться домой, но она качает головой, не разделяя его оптимизм. Потому что тем людям, которые избили его сегодня, ничего не мешает искалечить его завтра или же вовсе убить. Она не хочет думать еще и о том, что могло с ним произойти, пока он лежал без сознания. То, что его всего лишь обчистили, было чудом да и только.

- Ты ведь не можешь мне этого обещать, Баль, - она не спрашивает, но мягко утверждает, не сопротивляясь его прикосновению, когда он прижимается губами к ее шее. У нее перехватывает легонько дыхание, и она обнимает его за шею, запуская после пальцы в короткие волосы на затылке.

Фрида слышит прекрасно то, что он говорит следом, но считает, что все же ослышалась. Она не скрывает, что ей тоже нравится это - слово "дом" в контексте их отношений, но без прикрас полагает, что хуже времени для подобного предложения он найти не мог.

- Ты меня не слышишь, - она вздыхает с мягким упреком, потому что он не принимает ее панику всерьез, как и, кажется, не может оценить масштаб проблемы, о которой она ему говорит. - Я боюсь с тобой видеться, потому что с тобой может что-то случиться, а ты предлагаешь мне переехать к тебе. Хочешь, чтобы я совсем сошла с ума от страха, а тебя однажды все-таки убили?

Она забывает напрочь о том, что оставила следы "подарка" разбросанными по квартире, когда чувствует облегчение от того, что успела спрятать содержимое коробки. Не слишком надежно, но хотя бы не на виду. Девушка идет за ним следом, не ожидая подвоха, но осознает в тот же миг, стоит ему задать вопрос, что попалась и так чертовски глупо.

- Я знаю, - возможно, в любой иной ситуации ее развеселило бы его предупреждение, но сейчас она чувствует, как горло сдавливает в тиски и становится сложно говорить. - Это от них.

- Прислали с курьером.

Фрида колеблется мгновение, пока проходит вглубь комнаты, нашаривая у себя в кармане "компромат", и опускает взгляд в пол, выкладывая на столик поочередно сначала пакетик с кокаином, а после рядом флешку.

[AVA]http://s6.uploads.ru/Dg5zl.png[/AVA]

Фрида кивает после нескольких секунд раздумий и знает, что это бесполезно - спорить с ним на этот счет, потому что он все равно скажет ее отцу о том, что произошло. Потому что и он и Тони считают, что так правильно, несмотря на ее нежелание впутывать в это отца больше, чем уже. Ему и без того хватает проблем, и ей все еще стыдно за то, что ему пришлось пережить за последнее время, когда последнее, чего она хотела - волновать его.

Фрида обнимает его крепче и прикрывает на пару мгновений глаза, считая, что он играет нечестно со всеми его поцелуями, сбивающими ее с толку. Она позволяет себе мимолетную мысль, что возможно он действительно прав, и ей стоит прекратить думать, как воспримут ее переезд те отморозки из борделя, тем более, что она хочет этого - жить с ним, а не просто приходить через день.

- Я не знаю, - она мотает головой, все же беря себя в руки, и не может найти ни одного подходящего ответа на его вопрос, потому что ей не станет спокойнее, и она будет переживать за него всегда, особенно, если переедет. - Я не могу так - не думать о том, чем это может обернуться для тебя.

Ей не нравится все происходящее дальше, когда она вынуждена показать и наркотики и флешку с видеозаписью, которую, по ее мнению, не должен видеть ни он, ни кто либо другой. Девушка делает шаг от экрана, отворачиваясь, когда он подключает флешку, и складывает руки на груди, чувствуя как на щеках появляется румянец. Она знает, что ему не понравится ее запоздалый ответ на вопрос, но все же произносит его негромко.

- Я не хотела говорить, - она отвечает честно, потому что действительно не хотела, чтобы он это видел и об этом знал, пусть и понимает, как неприглядно это звучит, и мотает головой следом на его извинения, - тебе не за что извиняться.

Фрида бросает на него удивленный взгляд, стоит ему заговорить об охране, и чуть хмурится, не понимая, зачем она ей нужна. Она помнит небольшую "армию" отца, приглядывавшую, естественно, и за ней до ее переезда, и знает совершенно точно, что не хочет этого.

- Зачем она мне? Не потащат же они меня силком, - она качает головой, ловя себя на немного другой мысли, по ее мнению более логичной. - Это тебе нужна охрана, а не мне. Не думаю, что меня станут бить, с чего бы им портить "товар".

Она обнимает его в ответ, мягко касаясь губами ключиц, прежде чем выдвинуть немного не честный аргумент, припоминая его вопрос:

- Мне станет спокойнее, если за тобой будет кто-то приглядывать. Мой отец в этом специалист, поговори с ним, он может посоветовать хорошее агентство.

- Пожалуйста, сделай это для меня, если ты все еще хочешь, чтобы я к тебе переехала.

[AVA]http://s6.uploads.ru/Dg5zl.png[/AVA]

Фрида не считает, что ей может угрожать что-то всерьез, в особенности какая-либо физическая расправа от ее бывших "работодателей", поскольку им это не выгодно самим. В конце концов, то, что они не боялись угрожать дочери Энтони Блетчли, еще не значило, что стоит оставлять на ней метки в виде синяков. За такое можно было схлопотать и очень серьезно. По крайней мере, она все видела приблизительно в таком ключе, полагая, что ее отец камня на камне от этого места не оставит, появись на ней синяки.

Ее больше волнует здоровье шведа и то, что с ним могут сделать еще, потому что он вовсе не должен расплачиваться за ее глупость такой ценой. Он и так сделал для нее больше, чем должен был, и она считает, что во всем должны быть рамки. Особенно, когда речь идет о собственно благополучии.

Она ждет его ответа и не ожидает ответного условия, все еще не понимая, зачем ей может понадобиться охрана. Ее коробит от мысли, что кому-то за деньги придется находиться рядом с ней весь день, когда есть занятия куда интереснее, чем ходить с ней по магазинам.

- То есть, если ты не наймешь охрану, я к тебе не перееду, но ты не наймешь, если ее не найму я, - она рассуждает вслух, немного развеселившись от логической цепочки и ее итога, - получается, что если я хочу к тебе переехать, мне придется нанять охрану и испытывать круглосуточно чувство стыда за то, что кому-то приходится постоянно находиться рядом со мной?

- Это нечестно.

Фрида тянет его за собой на диван, помня о его желании сесть, и устраивается рядом, забираясь с ногами.

- У меня есть две просьбы: не заставляй своих охранников ходить в костюме и с галстуком, и покупай кофе и на них тоже. У них ужасная работа, - она вздыхает обреченно, потому что он может расценивать ее просьбу как согласие и на охрану, и на переезд, пусть и полученное нечестным путем.

Девушка старается держать себя в руках обычно, но не может сейчас, глядя на его синяки, от которых у нее неприятно сводит лопатки. Она тянется к нему, целуя мягко в плечо и скользя губами выше, замирая у мочки уха. Она действительно за него боится до дрожи, как и боится за себя и то, что будет дальше.

- Рано или поздно оно появится в сети, - она бормочет мрачно, немного от него отстраняясь, прежде чем пояснить, - то видео. Оно еще не самое плохое, у них есть материалы и поинтереснее.

[AVA]http://s6.uploads.ru/Dg5zl.png[/AVA]

Фрида не может перестать нервничать совсем, но все же ей становится спокойнее, когда у них появляется охрана. Преимущественно - у него, потому что о своей безопасности она все также не беспокоится, стараясь воспринимать бравых парней немного пугающего вида, по-дружески. Она, в общем-то, и делает все, чтобы их день больше был похож на встречу хороших знакомых, потому что полагает, что для любого нормального человека должно быть пыткой таскаться за кем-то хвостом, не имея возможности отойти.

Тони предупреждает ее сразу, что им нельзя "дружить". Не из его природной вредности, а лишь потому, что она будет отвлекать их от своих обязанностей. Девушка полагает, что он все же знает свою дочь достаточно хорошо, чтобы предположить, что она пропустит это мимо ушей. Ей и так некомфортно от осознания, что приходится кого-то настолько напрягать, пусть они и получают за это деньги. Но если в охране отца или Бальтазара она действительно видит смысл, то для себя считает это не более, чем блажью.

Фрида помнит об обещании переехать к шведу, но отчего-то, возвращаясь от него домой, так и не может приступить к сбору вещей. Она не говорит даже отцу о своем решении и медлит, обещая себе каждый раз, что займется этим завтра. История повторяется на следующий день, и она смотрит тоскливо на небольшую дорожную сумку, которую все же вытаскивает в центр комнаты для успокоения совести. Сумка так и остается пустой, и она убирает ее через какое-то время под кровать, чтобы та перестала мозолить ей глаза.

Ирландка боится думать об этом, но с каждым днем пожалуй понимает все сильнее, почему так тянет. Она действительно хочет переехать к Бальтазару и хочет, чтобы у них все было хорошо, но чувствует как ее тянет назад, не позволяя искать для себя ничего нового, смерть Регулуса, с которой она до сих пор не может смириться. Ее сводит это с ума, и она чувствует как день изо дня ей становится тяжелее общаться со шведом, делая вид, что все в порядке. Не в порядке, и девушка осознает отчетливо, что не может дать ему то, что он хочет.

Фрида не ждет, что он решит проверить, как идут дела со сборами, и не планирует ничего на вечер, желая остаться наедине со своими мыслями и возможно наконец-то решить, что делать дальше. Отец уведомляет загадочно о встрече "личного характера", и что, вполне вероятно, будет поздно, и она поправляет ему для проформы пиджак, заверяя, что он прекрасно выглядит для этой самой встречи. Она прихватывает с собой из кухни коробку конфет и направляется в комнату, планируя, что-нибудь посмотреть.

Она отправляет в рот конфету в тот момент, когда дверь открывается, и смотрит непонимающе, стоит в проеме показаться Бальтазару. Швед до этого итак не частый гость в их доме, хотя ему здесь всегда рады и не в последнюю очередь, кажется, рад ее отец, но все же они предпочитают встречаться где-то в другом месте или вовсе у него.

Девушка вздыхает глубже, когда он делится наблюдениями по поводу ее сборов, и подмечает между делом, что бутылка вина, которую он держит в руках, окажется совсем не лишней. Как впрочем и букет цветов, потому что ей доставляют удовольствие такие знаки внимания, пусть и сейчас, в данный момент, она чувствует за это неловкость.

- Хочешь? - она подталкивает к нему коробку конфет и вздыхает глубже, не зная с чего начать. - Ты не говорил, что заедешь.

Она встает все же с кровати, подходя к нему ближе, и коротко прижимается губами к его щеке, забирая букет. Ирландка опускает взгляд, разглядывая цветы, когда произносит следом негромко:

- Мне не стоило соглашаться переезжать к тебе, - она считает, что это звучит ужасно, и хочет, чтобы они поскорее замяли эту тему, когда продолжает следом, практически не делая паузы, стараясь улыбнуться ему тепло, несмотря на то, что внутренне напряжена, - чудесные цветы. Пойдем, поставим их в воду?

[AVA]http://s6.uploads.ru/Dg5zl.png[/AVA]

Фрида не знает, почему его визит и откровенное признание, что он хотел ее увидеть, доставляют ей дискомфорт. Она не возражает против его присутствия и скучает по нему, когда они не видятся в силу обстоятельств долго, но в последнее время все чаще ловит себя на мысли, что, возможно, ведет себя неправильно. Не так, как полагается девушке только-только потерявшей любимого, несмотря ни на что, мужа. Она понимает, что родителей Регулуса это не касается, но испытывает стыд от мысли, что те несомненно осудили бы ее, если бы знали. Что осуждали и так, виня в произошедшем.

Она ставит цветы в вазу аккуратно, когда они оказываются на кухне и думает обреченно, что Бальтазар делает для нее то, чего Рег не делал уже давно - красиво и мило ухаживает за ней, стремясь доставить удовольствие. Ей нравится это безумно, как и нравится его забота о ней, но ловит себя каждый раз на мысли, что испытывает за это неловкость перед человеком, отношения с которым давно перестали походить на супружеские.

Фрида понимает, что рано или поздно швед захочет услышать объяснение, почему она изменила свое решение, и смотрит на него немного мрачно, не зная, как это сформулировать. Она усмехается невесело, когда он упоминает выполненное условие, потому что он действительно сделал все так, как она и просила, включая "свободную" пятницу, и у нее объективно нет ни единой причины, почему она за полторы недели не справилась с перевозкой не слишком большого количества вещей.

Девушка забирает у него из рук бокал, прежде чем заговорить:

- Мне полагается носить траур.

Ей кажется раньше, что ее желание более целомудренных отношений хотя бы сначала, это дань уважения мужу, которого она по своему предает сразу после его смерти, начиная встречаться с Балем. Сейчас она все чаще думает о том, что отсутствие близости лишь мелочь для успокоения собственной совести, но никак не аргумент в ее защиту. На самом деле, она не имеет ни малейшего понятия, как должна себя вести. Если кому-то вообще что-то должна.

- Мне стыдно перед ним за то, что я этого не делаю. Как-будто я только и ждала, когда все закончится, чтобы освободиться от него и начать другую жизнь.

- Это выглядит как предательство. Уверена, его родители возненавидели бы меня за это еще сильнее, если бы узнали.

[AVA]http://s6.uploads.ru/Dg5zl.png[/AVA]

Фрида кивает коротко, соглашаясь, что все еще не может оправиться от смерти Регулуса несмотря на то, что Бальтазар делает все, чтобы ей стало легче. Она ценит его заботу, пусть и удивляется каждый день, как ему это еще не надоело и не надоела она со всеми ее проблемами, но в ее голове такой кавардак, что она готова сомневаться в каждом своем шаге и каждом решении, которое принимает неохотно. Она теряется за этот год самостоятельной жизни, вытягивающий из нее всю твердость и уверенность в себе, и чувствует себя неразумным ребенком, не осознающим до конца, что хорошо, а что плохо.

Скрывать от родителей мужа его проблемы с наркотиками - плохо, но. Начинать новые отношения сразу после его смерти - плохо, но. Список "но" бесконечен и сводит ее с ума, потому что она не может разделить мир на черное и белое. Возможно, потому что он действительно так не делится, но ее пугает мысль, что дело попросту в том, что она никак не избавится от привычки оправдывать себя. Объяснять себе, почему она совершила столько ошибок.

- Разве я чту? - она спрашивает искренне, потому что не знает, как оценивать свои действия, но знает только, что они несомненно вызовут осуждение у всех. - Я не была на похоронах и ни разу не была на его могиле. Я даже не знаю, где она.

- Разве я похожа на убитую горем вдову, Баль?

Фрида делает большой глоток в иллюзорной надежде, что это поможет успокоить нервы, потому что, на самом деле, может дать однозначный ответ на этот вопрос. Не похожа, ни на грамм не похожа, и ее это тревожит.

- Мне не должно быть комфортно и хорошо с тобой, когда у меня только что умер муж.

- Я вообще не должна была начинать новые отношения сейчас, это неправильно.

Она качает головой на его вопрос о помощи, пусть и согласна с тем, что траур ничего не изменит. Он нравится слишком сильно, и это, пожалуй, очевидно, но она не может отделаться от ощущения, что по всем канонам так быть не должно.

- Нам стоило остаться просто друзьями.

[AVA]http://s6.uploads.ru/Dg5zl.png[/AVA]

Фрида качает головой упрямо, несмотря на то, что понимает, о чем он говорит. Все всегда говорят об этом - что нужно отпустить прошлое и начать жить заново. На это требуется и время и сила воли, но она считает, что все это не может касаться ее. Потому что все, что произошло, произошло не в последнюю очередь по ее вине, и она не может забыть об этом так просто, как ему и всем им того хочется. Чтобы ни думали родители Рега о ней, она осознает прекрасно, что наделала.

- Нельзя чувствовать себя счастливой, когда по твоей вине умер человек, - она проговаривает ровно, стараясь не драматизировать сильнее, чем есть уже, потому что хочет попросту объяснить ему, что с ней происходит. И, возможно, понять самой.

Она не может ответить ему, чего хочет на самом деле. Сильнее всего хочет, чтобы все стало так, как должно быть. Как-то правильно, но она не имеет ни малейшего понятия, что именно считать правильным в такой ситуации. Ирландка не хочет с ним расставаться. Ей не нравится то, что она делает сейчас, так или иначе отталкивая его, но она хочет верить, что это будет на пользу им обоим. В конце концов, она не понимает, почему должна портить ему жизнь своими проблемами, и почему он сам этого хочет.

- Хочу, - она выдыхает судорожно, опуская взгляд, и не хочет думать о том, что возможно именно это станет ее очередной фатальной ошибкой. - Я пойму, если ты не захочешь со мной "дружить".

Фрида думает, что на самом деле не поймет. Точнее поймет, но вряд ли переживет так легко, как говорит об этом. Она осознает, что это чистой воды эгоизм.

Она усмехается следом невесело, но смотрит на него тепло, когда он говорит вновь, что не держит ее. Держит еще как, и она уверена, что осознает это сам, потому что не может не заметить того, как она к нему привязана. И потому что делает для этого все, заставляя ее цепляться за него, не желая отпускать.

Фрида поддается порыву, когда ловит его за руку, притягивая к себе и прижимается губами к его щеке:

- Мне это нужно, Баль. Я чертовски устала чувствовать себя виноватой. [ava]http://s6.uploads.ru/Dg5zl.png[/ava]

Фрида уверена, что он больше не зайдет. Она понимает, что обижает его своим решением, которое и решением-то назвать можно с натяжкой, потому что она не собиралась расставаться с ним до того, как они завели этот разговор. Все происходит так быстро, и ей не хочется думать, поступает она правильно или нет, потому что она от этого устала. Устала анализировать свои действия с точки зрения здравого смысла, общества и в последнюю очередь - своего мироощущения. Она решает принимать это как факт. Как свершившееся действие, от которого ты не можешь никуда деться.

Он действительно приходит через пару дней, и в какой-то момент после она начинает даже думать, что из них могут выйти хорошие друзья. Им все еще комфортно друг с другом, по крайней мере ей с ним, и становится спокойнее, когда она осознает, что не ставит своими действиями крест на их общении, потому что действительно этого не хочет. Ей с трудом дается принятие того, что он возможно тоже может этого не хотеть, пусть она и не понимает причин.

Ирландка считает, что их дружба складывается даже слишком хорошо, и гонит прочь от себя мысли, которых у не должно быть у нее в голове, при виде того, как он общается со своими подругами. Она не хочет его ревновать, потому что не имеет на это права, но пытается сбежать под разными предлогами как можно быстрее, если рядом с ним оказывается очередная его знакомая. Ей кажется, что в таком режиме можно существовать и все не так уж и трагично, если она будет вовремя уходить, чтобы не видеть того, что видеть не хочет, пока однажды за ужином он не начинает рассказывать о свидании, на которое его отправляет Ларс. Она улыбается вежливо, героически выдерживая десять минут разговора, прежде чем просит его перестать. Ей действительно тяжело это обсуждать. Как и обсуждать после проблемы, которые у них возникли во время секса. Девушка считает, что из нее выходит отвратительный друг.

Они празднуют Рождество порознь, и она пользуется возможностью провести это время с отцом, считая полушутливо, что задолжала ему за весь этот год, который избегала встреч, в том числе и на семейные праздники. Она выпрашивает у него огромную елку и внушительных размеров железную дорогу, и устраивает ее торжественный запуск перед ужином.

Фрида кивает понимающе, когда отец говорит, что ему нужно вернуться в Италию по делам. Ненадолго, и он обещает клятвенно вернуться к Новому году. Она "угрожает" ему в ответ тем, что приедет сама, если он не вернется, и думает, что в целом это действительно неплохая идея. Ей нравится Нью-Йорк, несмотря на все, что в нем было, но она скучает по Тоскане и родному дому, а еще чертовски хочет видеть брата.

Она напрягается первый раз, когда вылет отца отменяется из-за погодных условий. У него все еще есть шанс успеть приехать, если он вылетит на следующий день утром, но на следующий день ничего не меняется. Она ищет билеты в Италию для себя, но сталкивается с тем, что девяносто процентов рейсов отменено. Ей приходится улыбнуться широко ему на камеру и заверить убедительно, что все в порядке, и она найдет себе компанию. А если даже не найдет, то кому, как не ему, знать, что умеет вполне комфортно существовать сама с собой.

Умела.
Чем отчетливее становится осознание приближающегося нового года, тем больше она думает о том, что, в самом деле, не хочет  оставаться одна. Она хочет домой, к семье, и относится скептически к идее готовить ужин на одного в праздничную ночь.

Фрида смотрит на часы тоскливо, когда часовая стрелка указывает на одиннадцать, а минутная, не щадя, перебегает отметку двенадцать. Она вздыхает глубже, собираясь с мыслями, прежде чем набирает номер единственного человека, которого может хотеть видеть сейчас.

***

Она пытается вызвать такси, но осознает тщетность попыток, когда на карте в ближайших десяти километрах не указывается никого, кто мог бы забрать ее и отвезти в один из баров, где Бальтазар встречает Новый год с братьями. Фрида отвыкает за это время ездить на метро, да и не жалует его раньше, но все же спускается в подземку почти бегом, поглядывая встревоженно на часы, подгоняемая желанием успеть. Ей не нравится идея оказаться в одном из вагонов метро, когда часы пробьют двенадцать.

Фрида выбегает на улицу быстрее, чем предполагает изначально, и озирается вокруг, в поисках нужного ей бара. Он находится за углом, и она чувствует, как у нее успевают замерзнуть щеки, покрываясь румянцем, пока она ищет нужную дверь.

Она входит внутрь, оглядывая беглым взглядом зал, пока не подмечает знакомую макушку за одним из столиков. Девушка подходит к ним ближе, теряя, впрочем по дороге всю свою уверенность, с которой спешила сюда, и чувствует себя неловко, нарушая чужие планы.

- Привет, - ирландка улыбается ему и его братьям и выглядит смущенно, когда следом извиняется, - простите, что я заявилась так внезапно.

- Я хотела вернуться домой, в Тоскану, но погода оказалась против.  [ava]http://s6.uploads.ru/Dg5zl.png[/ava]

Фрида осознает не сразу, что одна из незнакомых девушек, кажется, пришла вместе с Бальтазаром. Ей нужно не так много времени, чтобы сообразить, что сидящая рядом с Ларсом - его жена, а вот о второй она не думает в первое мгновение отчего-то вовсе. Возможно, потому что не ожидает увидеть шведа с кем-то, пусть и старается за это время приучить себя к мысли, что рано или поздно это обязательно произойдет.

Ей хочется извиниться и уйти. У нее нет в планах нарушать чужую идиллию, когда, кажется, их встреча выглядит по-домашнему уютно, несмотря на обстановку бара. Она ощущает остро, насколько не вписывается в их компанию сейчас, и не понимает, почему не предполагала подобного варианта тогда, когда только решила ему позвонить. Как и не понимает, зачем он разрешил ей приехать, когда она ясно дала понять, что не может обсуждать с ним его личную жизнь.

Ирландка хочет уйти, но Бьорн перехватывает инициативу раньше, чем она все же на это решается. Он болтает много и весело,  не оставляя ей шансов на сопротивление, и она действительно садится рядом с ним, после улыбаясь широко, несмотря на тот дискомфорт, который испытывает. Она старается не смотреть ни на Бальтазара, ни на его девушку, которая устраивает голову у него на плече, и пытается сосредоточиться на том, что ей говорит Бьорн.

- Рада наконец-то познакомиться, - двушка кивает Ларсу и его действительно очаровательной жене, ни на грамм не лукавя. Она рада и правда хотела познакомиться с ними раньше, потому что считает по рассказам Баля и Бьорна, что у них потрясающая семья. Ей даже немножко по-хорошему завидно, потому что ей чертовски не хватает таких семейных отношений в последний год, не говоря уже о том, что их общение с Алексом с возрастом перестает быть таким же близким и теплым как раньше.

- Наверное, это должен был быть сюрприз, - ирландка не знает, как комментировать то, что Бальтазар никому не сказал, что она придет. - Это и для него было неожиданностью.

Фрида не комментирует, было ли это приятным сюрпризом для него, потому что сомневается все больше, цепляясь взглядом за его девушку, потому что не цепляться не может. Ей нравится инициативность Бьорна, заставляющая ее отвлекаться от мрачных мыслей, и она задумывается о том, что хочет выпить.

- Виски со льдом, можно сразу двойной, - она решает, что может позволить себе не тянуть прилично какой-нибудь сладкий коктейль, строя из себя примерную девочку. В конце концов, вряд ли за их столом был человек, не знавший о ее проблемах с наркотиками и историю с борделем. С этим оставалось только смириться и вести себя так, как ей того хочется.

- Я ненадолго, - Блетчли поясняет на всякий случай, по большей части для Бальтазара, потому что ей кажется, что ее присутствие доставляет ему дискомфорт не меньший. - Хочу собрать вещи, вдруг завтра мне повезет с погодой больше.

Ей приносят ее заказ быстро, и она благодарит официанта, делая большой глоток. Бьорн старается, чтобы она чувствовала себя расслабленно, но ей катастрофически необходим алкоголь.

Она не замечает как проходят оставшиеся до Нового года минуты, и начинается обратный отсчет десяти последних секунд, она присоединяется к нему неохотно, не чувствуя в себе для этого достаточно хорошего настроя, но все же присоединяется, потому что сопротивляться Бьорну, подначивающему ее, нет никакой возможности. Она все же смеется весело, присоединяясь активнее на шести.

Они чокаются бокалами звонко, и девушка делает еще один не слишком маленький глоток, чувствуя, как Бьорн ненавязчиво приобнимает ее. Фрида не задумывается о том, как это может выглядеть со стороны, когда жмется ближе, потому что расстроена и не может избавиться от неприятного чувства одиночества, наблюдая, как воркует с Бальтазаром Кристин, если она правильно запоминает ее имя. Сейчас ей кажется всерьез, что даже дома одной ей было не так плохо.

- Как вы познакомились? [ava]http://s6.uploads.ru/Dg5zl.png[/ava]

Фрида старается держать лицо, несмотря на то, что вопрос вырывается сам, и она тут же прикусывает себе язык, чуть морщась, потому что не хочет этого знать. Она улыбается немного натянуто, и утешает себя тем, что еще минут десять, и она уйдет.

Фрида помнит, как они познакомились с Бьорном, и чувствует за это совсем немного неловкость перед ним, пусть он и, кажется, относится к тому, что с ней происходило тогда, без предрассудков. Она благодарна ему за это, потому что как бы у них ни складывались отношения с Бальтазаром, ей действительно нравится его младший брат, и она думает об этом не раз, что они стали бы отличными друзьями, познакомься раньше и при других обстоятельствах. В принципе, они и так имеют все шансы наверстать упущенное, когда большую часть времени, которое они виделись, она была в крайне неприглядном виде и не слишком дружелюбна. Хотя стоило отметить, что он умело находил к ней подход даже в такие моменты.

Она усмехается с веселым скептицизмом на заверение, что ей здесь рады:

- Ну, тогда ты можешь им гордиться: он просто мастер маскировки.

Ей все еще не понятно, почему он вообще соглашается на то, чтобы она приехала, и она хочет спросить у Бьорна, но вовремя останавливается. Меньше всего ей хочется превращать новогоднюю ночь в обсуждение с ним ее прошлых отношений с его братом. Прошлом, по всей видимости, стоило оставаться в прошлом, и это было правильно.

Ирландка не пытается классифицировать как-то действия младшего из братьев, деля на дружеские и не очень, когда он обнимает ее крепче. Чтобы это ни было, она остается ему благодарна, потому что ей действительно это нужно, когда Кристин начинает отвечать на ее вопрос вместо Бальтазара.

Она слушает внимательно, надеясь, что ее лицо не выглядит очень уж страдальческим, и проклинает свое неумение держать язык за зубами. Ей ни на грамм не нужна эта информация о знакомстве в очереди за кофе, как и то, как давно это произошло, потому что она не хочет давать себе лишнюю пищу для рассуждений. Ей и так хватит ее на ближайшую пару месяцев, и она вообще не знает, как переносит со спокойствием на лице их милый поцелуй. Она запивает постепенно сдающие нервы алкоголем, наплевав на то, что не знает меры и должна строго следить за количеством выпитого. Ей кажется сейчас, что все рекомендации врачей - это вообще идиотские мелочи и волнуют ее меньше всего.

Фрида не хочет знать, как именно меняется в лице, когда Кристин замечает то, что у них много общего. Ей требуется некоторое время, чтобы вежливо улыбнуться, бросая короткий взгляд на Бальтазара:

- Не могу сказать, что рада этому, - она не хочет обижать девушку, к которой у нее все же нет и не может быть никаких претензий, тем более, что она действительно мила, поэтому она поясняет следом, пусть и лукавит об истинных причинах своего расстройства, - отец обещал собственноручно приготовить мне торт, если я найду хотя бы одну авиакомпанию, которая согласится лететь в такую погоду. Не могу поверить, что пропустила такое зрелище.

- Но вы, ребята, просто команда спасения для одиноких девушек.

Фрида бросает на Бальтазара внимательный взгляд, становясь немного серьезнее, когда он задает вопрос об ее отъезде, и принимает решение внезапно, пусть и не планирует его раньше:

- Как только хоть кто-то захочет увезти меня отсюда. Обещают, что погода поправится в ближайшую пару дней, я на это очень рассчитываю.

Она вдыхает глубже, собираясь с мыслями прежде, чем ответить на следующий его вопрос, и улыбается ему тепло, не желая драматизировать:

- Думаю, я достаточно дел натворила в Нью-Йорке, теперь я хочу вернуться домой. Да и отцу так будет спокойнее, он не думал, что мы так задержимся здесь.

- Я передам, - она кивает в ответ на его просьбу, напоминая, - ты знаешь, он будет рад видеть тебя в любое время, так что будете в Италии - заезжайте.

Она обращается ко всем, приглашая, и делает очередной глоток, раздумывая, что наверное, неплохо держится. Девушка чувствует, что уже достаточно пьяна, но не собирается останавливаться, пока сидит здесь.

Фрида поддерживает разговор о работе Ларса не слишком активно, потому что мало что понимает в этом, но слушает с интересом. Алекс как-то пытается повысить ее "юридическую грамотность", но быстро сдается, понимая, что в компании отца ее больше интересуют лаборатории, чем его отдел, и она смеется, что, если у нее возникнут проблемы с законом, ей вовсе необязательно в этом разбираться, потому что у нее есть он. Ей нравится то, чем именно занимается Ларс, и она считает, что их семья какая-то чертовски неправильная в своем благородстве.

Она ловит себя на мысли, что чувствует себя комфортно сейчас только благодаря Бьорну, и жмется к нему расслабленно, не пытаясь отрицать, что он ей нравится. Ирландка выдыхает еле слышно, чувствуя, как он касается губами к ее коже, и не может, да и не хочет, побороть приятное волнение, которое в ней вызывают его действия. Она поворачивает к нему голову, ловя его взгляд внимательным своим, и думает, что не имеет ничего против.

Фрида отвечает на его поцелуй мягко, быстро забывая, что они вовсе не одни за столом, когда одной рукой обнимает его, а подушечками пальцев второй пробегает по его щеке. У нее нет никакого желания вести себя приличнее, когда после, чуть отстраняясь, она прижимается губами к его шее, легонько и коротко прикусывая.[ava]http://s6.uploads.ru/Dg5zl.png[/ava]

Фрида старается не думать о том, как относится к их с Бьорном общению Бальтазар. Она помнит его слова, что она нравится ему, но считает, что раз он делает попытки наладить личную жизнь, значит, все не так серьезно, как ему могло казаться. Ей одновременно и хочется и не хочется в это верить, но она полагает, что это правильно. Правильно, что он хочет идти дальше и жить нормальной жизнью. По всей видимости, ей не мешает сделать тоже самое.

Она не думает долго, когда предлагает Бьорну поехать к ней, потому что они действительно ведут себя не слишком прилично, увлеченные больше друг другом, чем происходящим вокруг. Ей немного неловко, но она все же достаточно пьяна, чтобы задумываться об этом всерьез. Как и о том, что думают остальные о том, что они уходят вместе, не оставляя простора для фантазий куда и зачем.

На пьяную голову она думает, что с нее хватит страданий по мужу ради приличия. Она скучает по нему, как бы абсурдно это ни звучало из-за его поведения и тех проблем, которые он доставил, но чувствует, что ей необходимо это - наконец-то отвлечься. Сделать что-то, чего она действительно хочет без оглядки на то, что скажут об этом другие. У нее нет сомнений в том, что она хочет сейчас, когда они с Бьорном садятся в такси.

***

Фрида спит крепко, подтягивая во сне одеяло повыше, когда в комнате под утро становится немного зябко. Ей снится какая-то ерунда, и она не замечает момент, когда начинает просыпаться, но явственно следом ощущает, как голова начинает звенеть жуткой болью. Она пытается сопротивляться необходимости вставать и тешит себя надеждой, что если заснет вновь, то голова пройдет.

Она чувствует его руку на своей талии и кладет на нее свою ладонь, прижимаясь ближе. Девушка помнит прошедшую ночь в общих чертах, в особенности то, что было уже в ее квартире. Бар и Кристин, к сожалению, запоминаются куда лучше. Она слышит его ровное, сонное дыхание и не стремиться разбудить, когда все отчетливее осознает, что ей срочно нужна таблетка от головы. Память услужливо подсказывает, сколько и чего она выпила в попытках расслабиться, и ирландка прикрывает глаза в отчаянии, понимая, что так просто от последствий теперь не избавишься.

Фрида чувствует, что ей отчего-то все еще не слишком приятно даже под одеялом, хотя вроде бы окна должны быть закрыты, и переворачивается на другой бок, все еще не желая открывать глаза, прижимаясь к нему в наглой и немножко эгоистичной попытке согреться.

Ей все же приходится открыть глаза, когда он начинает ворочаться, просыпаясь.

Блетчли требуется некоторое время, чтобы осознать, что рядом с ней лежит не тот Харт, с которым она возвращалась домой. Она разглядывает его внимательно, не делая пока попыток отстраниться, и пытается вспомнить, что же, черт возьми, произошло за то время, которое вылетело у нее напрочь из головы.

- Я точно помню, что уехала домой не с тобой, - у нее немного хрипит голос после сна, когда она продолжает с полушутливой угрозой, хотя ей сейчас совсем не весело, - у тебя есть время объяснить, что произошло, пока я не придумала какое-нибудь ужасное объяснение себе сама.

- Если здесь где-то твоя Кристин, я тебя убью.

[AVA]http://s6.uploads.ru/Dg5zl.png[/AVA]